Ты - моя рана
Шрифт:
Я попыталась закрыть блокнот, но чужая ладонь твердо легла на предмет, блокируя любые попытки это сделать. Похоже, сегодня он не станет закрывать глаза на мое бездельничество.
Мужчина был всегда в меру строгим и держать дисциплину в группе для него не было проблемой. А если он и делал те редкие замечания, то порой приукрашивал их шутками, иногда даже пошлыми, когда дело касалось девочек. Это уже не казалось странным и большинству студентов нравилось такое его поведение. Он совершенно точно знал, как действует на женскую часть группы и, несмотря на возраст в тридцать два года, этот мужчина выглядел более эффектно, чем многие парни в свои двадцать пять. И еще
Мне этот мужчина нравился, безусловно, как и большинству молоденьких студенток. Некоторые из них даже откровенно с ним заигрывали, а он и не скрывал, что ему это как бальзам на душу. Более того, порой он и сам вел себя слишком развязно, не упуская возможности самому одарить комплиментами девушек. И меня в том числе.
Мне это льстило, правда. Но одновременно во мне вспыхивала злость каждый раз, когда тот охотно откликался на флирт со стороны очередной студентки. Не потому что я положила на него глаз. А потому что стоило мне перевести взгляд на его безымянный палец, как все очарование этим мужчиной куда-то улетучивалось, заменяясь пренебрежением.
Обручальное кольцо. Символ верности и любви. Я не понимала, как он может так вызывающе себя вести, имея при этом жену. И, кто знает, ограничивается ли такое общение со студентками только стенами университета… Я ничего не хотела додумывать, но если он и спит с ними, то это только его проблемы. Меня это не касается. Только жалко жену… Неужели она не видит, с кем связала свою жизнь?! Поэтому я ненавижу таких, как он. И ненавижу то, что этот мужчина внешностью так похож на него. Я пыталась себя убедить, что причина в другом, но каждый раз, смотря в лицо преподавателя, я вижу его, — подонка, который ворвался в мою жизнь еще три года назад и изранил мне сердце.
— Вот это, — мужчина ловко подхватил мой изрисованный блокнот и прищуренно изучил взглядом незаконченный рисунок, — заберете после занятия.
Я удивленно похлопала ресницами, не ожидая подобного. Но еще больше меня волновало, чтобы он не умудрился просмотреть мои предыдущие рисунки. Нужно было выкручиваться любым способом.
— Но, Максим Федорович… — захныкала я, всем своим видом пытаясь доказать раскаяние. — Это последний раз, правда.
Но он только твердо покачал головой.
— Я это уже слышал, — его серьезное лицо разгладилось, а губы растянулись в снисходительной улыбке. — Не разочаровывайте меня, Саша. А то я начну думать, что вам неинтересен мой предмет.
Да что тут думать… Ясно, как белый день. Конечно, не интересен. И не только его предмет. Если предыдущие два года я выжимала из себя все соки, старательно изучая свою дисциплину, то третий курс стал началом моего пофигизма. Мне надоело притворяться, что я люблю свою специальность, и единственное, что раньше меня мотивиривало, — это повышенная стипендия, которая выплачивалась только лучшим студентам университета. И я была в их числе. Этих денег мне вполне хватало, чтобы прожить. А сейчас, с началом нового учебного года, я вдруг поняла, что мне это не нужно. Надоело. Я больше не хочу через силу учиться только ради денег. И все больше начала задумываться о том, чтобы бросить универ и поступить заново туда, куда хотела сама. Пока я не была твердо уверена в своих дальнейших намерениях, и у меня еще есть время обо всем подумать и принять правильное решение. Но я больше не хочу нагружать себя бесконечным потоком ненужной информации.
— Так и есть, —
Мой блокнот со звуком захлопнулся прямо перед моим носом и, не дав возможности что-либо исправить, преподаватель молча отдалился от меня, возвращаясь к своему столу. Я разочарованно выдохнула, понимая, что моя попытка выкрутиться закончилась крахом. Но это не беда. В конце концов, я скоро покину стены этого универа. Наверное… Я никогда не отличалась дерзостью, но за прошедшие годы научилась быть более уверенной в словах и действиях. А еще говорить правду прямо в лицо. Это не всегда может закончиться хорошо, но…
Я еле дождалась окончания занятия. Большинство одногруппников живо подорвались с мест, спеша на долгожданный перерыв перед следующей парой. И я бы сделала то же самое, но мне нужно сначала вернуть свой блокнот, а потом со спокойной душой вернуться домой. На последнюю лекцию я идти не собиралась.
Преподаватель что-то усердно записывал, не сразу замечая меня возле своего стола. Где-то на средних рядах еще шумели студенты, впопыхах собирая свои вещи.
— Максим Федорович, — сказала я, заставляя его оторваться от своего занятия и обратить на меня внимание. — Верните, пожалуйста, мой блокнот.
Он немигающе посмотрел на меня, а затем, бросив ручку на стол, пропустил сквозь пальцы густую черную шевелюру.
— Блокнот? — переспросил он с подозрительной улыбкой. — Чтобы ты в следующий раз снова занималась ерундой на моем занятии?
Меня не удивляло то, как он говорит со мной. Ведь он, в отличии от других преподавателей, практически всегда обращается к студентам на «ты», за исключением некоторых случаев.
— Это не ерунда, — зачем-то оправдывалась я. — Просто…
— Что «просто», Саша? Тебе это не интересно? — укоризненно вспомнил он мои слова, стирая с лица улыбку. — Саш, что с тобой случилось? Твоя успеваемость оставляет желать лучшего. Если так пойдет дальше, то очень скоро ты потеряешь свою репутацию.
Сейчас он был серьезным. Ответственным. Строгим. И в этом определенно был его плюс. В том, что он умел ставить грань между шутками, флиртом с девочками и прямыми обязанностями преподавателя. Он действительно был хорош в своем деле.
— Я думаю, — продолжал говорить он, и я не сразу заметила, как аудитория опустела, а его голос приобрел другую интонацию. — Тебе стоило выбрать другой факультет.
Я непонимающе моргнула, когда он потянулся к моему блокноту, открывая нужную ему страницу.
— Такой талант ведь пропадает, — его губы растянулись в усмешке и я уже догадывалась, с чем это связано. В глазах заплясали черти, а руки поднесли блокнот к лицу, будто сравнивая. — Ну что, похож?
Я резко втянула воздух. Всё-таки посмотрел. И ведь даже не догадывается, что рисовала я совсем не его… Попытаться объяснить? Не думаю, что поверит.
Я не умела рисовать хорошо, скорее, это просто хобби. И если внимательно посмотреть, можно с уверенностью сказать, что почти все черты портрета отличаются от черт лица этого мужчины. Например, губы… У Кирилла они еще выразительнее, чем у преподавателя, и более манящие… Темные брови тоньше, а глаза на несколько оттенков светлее, хотя, я отчетливо помню, как иногда они темнели, становясь почти в тон глазам преподавателя. Но вот волосы… Эффектный брюнет, сводящий с ума своей красотой и харизмой, — я, безусловно, не могла оспорить его внешнее сходство с Максимом Федоровичем. Но, если рисунок передавал слегка обманчивое впечатление, то вживую разница между ними была бы более заметна.