Ты — моя зависимость

Кострова Валентина Викторовна

С нашим приездом дом ожил. Слышались всюду голоса, дети визжали на лужайке, на кухне разговаривали женщины, обсуждали меню на ужин.

— Саид! — Армина зашла в кабинет, я закрыл ноутбук и внимательно на нее посмотрел. Про серьезный разговор уже забыл, лишь ее появление напомнило о том, что она хотела поговорить. Робко села на краешек стула напротив стола.

Я рассматривал ее, словно впервые увидел. Похудела, под глазами залегли тени, бледность кожи не скрывал даже загар. Будто заболела.

А может просто не находит себе места. Армина

не приучена скрывать, лгать, ей это с большим трудом удается. Я видел по глазам, что страх застыл в позе кролика, приподнявшись на задних лапках шевеля ушами, прислушивался к опасности. За десять лет брака мы не стали одним единым. Я ее никогда не любил. Это было ясно с первого дня, но уважал, делал все, чтобы она меня полюбила. Не сразу, но своего добился. Но, наверное, правду говорят философы, если ничего не отдаешь, то рано или поздно костер любви погаснет. Я давал ей все, кроме любви. А она нашла ее, на свой страх и риск, в других объятьях.

— Я жду ребенка, — еле живым голосом произнесла Армина. Первую секунду смотрел неподвижным взглядом, потом захотелось ударить.

Больно, наотмашь. Потом медленно пытать, вытаскивая из самых недр души самые искренние стоны боли.

— Прекрасная новость! — наверное, во мне умер великий актер. Армина удивленно на меня уставилась, забыв захлопнуть рот. А мне стоило огромных титанических усилий держать улыбку не только на губах, но и в глазах. — На наш дом вновь снизошла радостная весть! — поднялся, обошел стол. Приподнял жену за плечи и обнял, так бы поступил нормальный муж, узнав о беременности жены. Гладил ее по спине, смотря перед собой, пытаясь унять бешеных демонов в груди, которые науськивали, шептали, наговаривали такое, что хотелось обхватить рукой тонкую шею Армины и одним движением свернуть.

— Ты рад? — она не верила. Да я и не верил, но не позволял ей усомниться в моих подозрениях. Я очень сомневался, что под сердцем растет мой ребенок. Но чтобы это выяснить, нужно время.

— Конечно! Я хоть и говорил, что не хочу больше детей, но раз Аллах нам его послал, значит так надо! — поцеловал ее в лоб, ласково погладив по щеке. Сейчас мне нужно быть максимально естественным с нею. Сердце сжалось. Там, в родном доме, сейчас была та, с которой я хотел оказаться сейчас, уткнуться в ее волосы, урывками вдыхая цветочный запах шампуня. Спать рядом и бороться с самим собой, не трогать ее.

Когда появился Фарид, складывал бумаги в портфель с ноутбуком.

Сейчас самое время наводить порядки по всем фронтам, убирать предателей, наказывать отступивших, напомнить сомневающимся, кто хозяин.

— Сейчас ты поедешь в Новороссийск, к Аиду, отдашь ему документы и дождешься, когда этот старый сыч все подпишет, в крайнем случае напомни ему, где оказалась в свое время любимая собачка. Я потом подъеду к вечеру! — протянул Фариду документы, заметил, что он стоит на месте. — Что-то еще?

— Ты уверен, что семье безопасно сейчас находиться в России?

— Фарид! — глядя ему глаза, щелкнул замками на портфеле. — Это

моя семья! И только я решаю, где она будет находиться! И поверь, рядом со мною, ей намного безопаснее, чем вдали!

— Однажды рядом с тобою погибла Аиша. Ты тогда тоже был уверен, что рядом безопаснее! Но практика показала, ты не можешь все контролировать!

— Кажется ты забываешься, Фарид! — процедил сквозь зубы. Фарид вздрогнул, опомнился, опустил глаза. — Вечером встретимся! — кивком головы отпустил его. Некоторое время прислушивался к его шагам, убедившись, что вскоре и завелась машина, взял телефон.

— Салям! — с улыбкой произнес, вставая возле окна.

— Друг мой! Не ожидал! Но приятно слышать твой бодрый голос! Не смотря на разные слухи, чувствую, что ты бодр и полон сил!

— Как никогда! Рвусь в бой, чтобы всех ткнуть на их места! Слишком расслабились!

— Ты просто так или по делу?

— По делу. К тебе придет мой помощник. Разыграй перед ним грозного владыку подземного царства! Оправдай свое имя.

— Хм, ты просишь тряхнуть стариной! Кажется, некоторые вещи давно покрылись пылью.

— Особо не увлекайся орудиями пыток, мне он нужен живой. Так, развлекись немного.

— Страшный ты человек, Саид! Никто никогда так и не поймет, когда ты казнишь, когда помилуешь!

— Наверное, в этом вся и прелесть нашей жизни!

— Я так понимаю, что до вечера.

— Правильно понимаешь!

С моря дул приятный ветер. После дневной жары — этот бриз был спасением. Город давно погрузился в ночь. На территории порта слабо горели фонари на столбах. Прикурил сигарету, ощущая внутри радость предвкушения! Меня аж потряхивало от возбуждения, с каждым шагом, приближаясь к одному из складов, во мне все меньше и меньше оставалось человеческого. Глаза привыкли к полумраку.

Услышал свист хлыста и слабый стон. Стон уставшего уже стонать человека. Осторожно вдохнул запах, пропитанный чем-то промышленным, человеческой кровью, потом. Воздух даже имел вкус, я ощущал во рту что-то металлическое, агрессивное.

Выдохнул сквозь зубы сигаретный дым, наблюдая, как моего помощника, уже бывшего, держали два похожих на внешность амбала с пустыми глазами, Аид с наслаждением окунал плеть в морскую воду. Фарид был весь в крови, но не настолько, чтобы в нем не узнать человека. Лицо почти не тронули, больше доставалось телу.

Повсюду виднелись полосы, не было свободного места, куда б не коснулась кожаная часть плетки.

Он меня почувствовал, поднял голову и устремил глаза в темноту. Я затянулся, но не спешил выходить на свет, все еще рассматривая якобы соперника. Губы искривила усмешка. Вновь удар. Стон.

Бросил сигарету под ноги, затушив ее носком туфель. Выйдя из темноты, Аид приветствовал кивком головы. Специально для меня непонятно откуда возник стул, сел, закинув ногу на ногу.

— Саид… — прошептал Фарид, но зашелся в приступе кашле. Я ждал продолжения его речи. — Ты все не так понял…