Ты моя жизнь
Шрифт:
– Я уезжаю.
– Уезжаешь? Куда?
– В другой город. Он совсем близко, я буду тебя навещать.
– А как же институт? Ника, давай всё обсудим...
– Конечно,- на своё удивление улыбаюсь, с трудом, но улыбаюсь. Надеюсь, со временем станет легче.
– Мне Андрей вызвался помочь с переездом и с поступлением.
Андрей - вот кто действует на родственницу положительно, вот за кого она всегда голосует в опросе: 'С кем быть Нике?', 'Кто подарит счастье Нике?'. Единственное, что чувствую к Новицкому - это благодарность. Я ему многим обязана, хотя бы тем, что он не отвернулся, когда его предала,
– Андрей рядом и я за тебя спокойна,- другого ответа ожидать не требовалось. Выхожу из комнаты, а после из дома, находившейся в спальном районе. Накидываю куртку на плечи и вышагиваю по мокрым дорожкам, не обращая внимания на соседей, которым всегда уделяла своё время: то наблюдала за их передвижениями на террасе, то здоровалась, получая в ответ хмурые кивки. Обхожу особняки стороной, поворачивая на проезжую часть. Эстакада, представленная передо мной, тянулась в самую даль, будто не имея своего конца, лишь начало, по которому сейчас бродила я. Чёрные поручни приятно охладили горячую ладонь, гладко скользящую по мокрой поверхности. Останавливаюсь, когда очередная машина обдала меня потоком ветра и взъерошила распущенные волосы. Поворачиваюсь спиной к проезжающим водителям, навстречу заходящему солнцу. Мне хотелось, чтобы оно скрылось как можно быстрее, забрала с собой этот день и наутро подарила новые лучи новой жизни. Новая жизнь должна начаться и для меня - выжившей в автокатастрофе. Ведь если я жива, значит, судьбе угодно оставить меня в этом мире, даровав ещё один шанс на жизнь.
– Давай вместе?- прошептала я, но в ответ лишь шум колёс. Крупная слеза проделала путь по моей щеке, разбиваясь о перила. В молчании всё ещё дожидаюсь ответа, прекрасно зная, что его не последует, поэтому, досчитав до трёх, закричала. Мой крик быстро перешёл в рыдания, от силы которых я согнулась пополам. Когда удалось сфокусировать взгляд, замечаю, что стою на середине лужи, а мои кроссовки полностью промокли. Меня в тот момент вовсе не интересовала простуда, которая точно настигнет в такой холод с мокрыми ногами, куда интереснее было собственное отражение в прозрачной луже, отображающей облака и замученное серое лицо. Тут же навеяли события прошедших трёх дней...
***
Я не чувствовала ни страха, ни боли, я ничего не чувствовала, кроме мягкости под своей головой. Хотелось поднять руку, коснуться этой мягкости, но не было сил на такую мелочь. Меня, точно губку, выжали и выбросили, а куда - я не знала. Хотелось открыть глаза, осмотреться, но века не поднимались, их будто налили свинцом - настолько мне казалось всё тяжким. Неожиданно услышала тихий стон, только после поняла, что стон мой собственный. Стон беспомощного человека, который мечтает только об одном - узнать что произошло.
– Ника?- знакомый, до головной боли знакомый голос, но я не в состоянии определить, кто именно зовёт меня, но радовало одно - я чувствовала прикосновение к своей руке. Чувствовала, как что-то сжимает мои пальцы, и постаралась сжать в ответ. Послышался тихий вздох облегчения, который издал незнакомец, стоило мои пальцам согнуться.
– Теперь всё будет хорошо,- вновь зашептал голос, но я ему не верила. Как может быть всё хорошо, когда мне настолько плохо? Мои губы не шевелятся, не способны запротестовать, рассказать о боли, пульсирующей в затылке и в руке, в районе
– Ника!- опять этот голос. Почему он такой взволнованный, ведь недавно говорил, что всё будет хорошо? Или я так долго подала в темноту, что его прогнозы о будущем изменились? Я ошиблась, когда думала, будто меня окружает яркий свет. Мой взгляд всего лишь встретился с белоснежной стеной, но разве стены бывают расплывчатыми? Кто-то коснулся моей щеки, но мне не хотелось, чтобы незнакомец так вольничал со мной.
– Где я?- мои мысли были озвучены хриплым, натянутым, точно струны гитары, голосом.
– Ты в больнице. Боже... Надо позвать врача.
Я не отпустила говорившего, сильнее сжав его пальцы, которыми он прикасался ко мне, не сильно, конечно, но Голос подчинился и не ушёл.
– Нет,- неужели я способна говорить таким голосом?- Где я?
– Ты в больнице, Ника.
Кажется, уже задавала этот вопрос и получала ответ. Из моей груди вырвался нечеловеческий звук, когда пыталась привести спутавшиеся мысли в порядок. Что делаю в больнице?
Неожиданная волна воспоминаний взбунтовала спокойное море - моё подсознание, и глаза распахнулись ещё шире. Яркий свет фар, тяжесть тела, тела моего друга, который навалился на меня, прикрыл собой...
– Антон,- что-то влажное ощутила на своей щеке,- Где Антон?
– Ника, тебе лучше...
– Он в больнице? С ним всё хорошо?
Удаётся сфокусировать взгляд на говорящем, но пелена слёз не даёт шансов узнать, кто держит меня за руку:
– Он в больнице,- подтвердил Голос, и я мигом успокаиваюсь. Он в больнице, и врачи - специалисты ему помогут, как и мне. Слышу ещё один звук, похожий на скрежет открывающейся двери.
Кто-то вошёл в палату, и каждый шаг вошедшего отдавался громким стуком. Наверное, медсестра.
– Ника, вы очнулись,- женщина наклонилась ко мне, приподнимая мои веки. Что, чёрт возьми, она делает? Разве непонятно - мне больно.
– В следующий раз зовите сразу же меня,- предупредила медсестра, обращаясь к молодому человеку,- Сколько времени она в сознании?
– Около десяти минут.
– Ника, как вы себя чувствуйте? Вас не тошнит?
– У меня очень болит рука,- когда из моего поля зрения исчезло лицо медсестры, взволновалась,- А как себя чувствует Антон? Что у него болит?
– Антон?- переспросила женщина, на что я, забывшись, закивала и тут же об этом пожалела:
– Со мной в машине был мой друг. Его Антон зовут. Как он?
– Мне очень жаль, Ника, но он погиб на месте.
'Погиб, погиб, погиб...'- эхом отдавалось в моей голове, отчего она ещё сильнее заболела. Антон, который проявлял ко мне внимание, доброту и ласку, который никогда меня не предавал, не обижал или как-нибудь задевал. Антон, который в минуты моего одиночества всегда был рядом.