Ты можешь идти один
Шрифт:
Боря вскочил, как подброшенный пружиной.
– Вы абсолютно правы! Борис Брик, очень приятно.
– Ну, а я – Софья Николаевна, – засмеялась учительница. – Взаимно приятно. Садись!
Боря сел. Ученики заметно оживились, принялись шептаться и хихикать.
– Итак, Боря, в твоей прежней школе вы на каком произведении остановились?
– К сожалению, не могу ответить на этот вопрос, – развел руками Боря. – Я много болел и почти не посещал уроки. К тому же, после автокатастрофы, в которой погиб мой отец, у меня наблюдаются
Софья Николаевна растерялась.
– Мне так жаль, – сказала она, собираясь с мыслями. – Да, жизнь порой неоправданно жестока. Что ж, я не буду давить. Мы просто начнем изучать новый материал, а если тебе будет что-то непонятно, захочется что-то обсудить, то ты подойди после урока, хорошо?
– Хорошо, – кивнул Боря.
– Кстати, у нас в школе действует литературный клуб, по средам в четыре часа. Ты любишь читать?
– Я много читаю.
– Вот и хорошо. Приходи! Заседания веду я. Будет очень интересно. Ты, Дима, кстати, тоже мог бы прийти. Раньше ходил ведь.
– Подумаю, – буркнул я.
Этот литературный клуб – настоящее проклятие. Конечно, мне было там интересно. Но я не видел никаких перспектив у этого увлечения. Чтение, на мой взгляд, могло быть приятным времяпрепровождением, к тому же – весьма интимным. Заседания клуба порождали у меня в сознании диссонанс. С одной стороны, взрослый человек, учитель организовал все это, а значит, есть какой-то смысл. А с другой, чтение так и оставалось способом скоротать часы досуга. Я не видел здесь мостика в будущее. Поэтому, посетив несколько заседаний, перестал на них ходить.
Но сейчас мысли о клубе меня не занимали. Отвлекся я и от Жанны с Петей. Меня беспокоил Брик. Помнится, вчера на алгебре Боря заявил, что перепугался учительницы и не может вспомнить номер своей бывшей школы. Теперь же он рассказывает об автокатастрофе и провалах в памяти. И то и другое – явная ложь. Его лицо не выражало ни страха, ни скорби. Странный – да. Но не сломленный. Такое чувство, будто все происходящее для него – не больше, чем игра.
Неприятности не заканчивались. Я на каждой перемене видел, как Петя разговаривает с Жанной. Я все ждал, когда же она нахмурится и отойдет от него, но Жанна только смеялась его шуткам. А на большой перемене они и вовсе ушли вместе в столовую.
Боря с аппетитом поглощал принесенные из дома бутерброды.
– Возьми бутерброд, – посоветовал Боря.
– Нет, спасибо.
Я никогда не питался в школе. С детства почему-то так пошло. К столовой у меня было ничем не объяснимое отвращение, а брать еду из дома не позволяла застенчивость. Нет, вернее взять-то я мог. Даже брал пару раз. Но ел, запершись в кабинке туалета. В этом оказалось мало приятного, и я предпочитал
– Это отличная белковая пища! – настаивал Брик.
– Это бутерброд с колбасой.
– И с сыром!
– И с сыром, – признал я.
– Слушай, я тебя опять не понимаю. Ты скрываешь любовь, скрываешь голод… Какой в этом смысл? Поев сейчас, ты освободишь мозг от мыслей о еде и сможешь лучше усвоить новый материал. Кстати, с любовью то же самое. Если бы ты вчера…
Поскольку на нас опять начинали оглядываться, я взял бутерброд, посмотрев при этом на Брика так, что он не стал заканчивать фразу.
– Спасибо, – сказал я сквозь зубы.
– Пожалуйста! – заулыбался Брик. – Кстати, можешь сегодня зайти ко мне опять?
– Что случилось?
Боря понизил голос и наклонился ко мне:
– Мне нужно научиться готовить пищу.
– Чего?
– Я успел изучить только эти бутерброды. А в книгах пишут, что питаться ими всегда – вредно для организма. Мое тело и так норовит умереть при каждом удобном случае! Дома есть какие-то продукты, но с ними нужно что-то сделать.
– Господи боже, а мама-то тебе на что? – Мне не хотелось никуда идти после уроков. Хотелось прийти домой и молча страдать, вызывая в памяти лицо Жанны.
– Маму я убил, я ведь говорил об этом, – напомнил Брик.
Я поморщился.
– Блин, Боря, перестань так говорить, у меня мурашки по коже. Я не очень-то хорошо готовлю. Суп устроит?
– Суп – да. Читал, что горячая жидкая пища очень полезна.
Я не мог долго концентрироваться на рассуждениях Брика о вкусной и здоровой пище. Немного успокоиться получилось лишь когда Жанна вернулась в класс, и они с Петей уселись за разные парты. Почему-то я считал, что пока они не сели вместе – все несерьезно.
На физике Боря вновь завладел вниманием класса. Анна Федоровна рассказывала о переменном токе, и Боря, раскрыв рот, слушал ее. Когда же с теорией покончили, он поднял руку.
– Да, Боря? – указала на него Анна Федоровна.
Брик встал.
– Вы хотите сказать, что в проводах реально все это происходит? – спросил он.
Я покраснел и уставился в парту. Почему мне стыдно за его нелепость? Это, что ли, называется дружбой?
– В смысле? – растерялась Анна Федоровна. – Конечно! Я весь урок об этом говорю!
– То есть, даже в такой плотной материи, как медный провод, действительно с огромной скоростью перемещаются электроны?
– Замолчи! – шипел я, что есть мочи, но Брик только отмахнулся от меня.
– Боря, ты издеваешься? – вздохнула Анна Федоровна.
– Нет, почему вы так думаете?
– Да, Боря, все так и есть.
– Но ведь любое движение само собой порождает энергию, насколько я успел усвоить. Значит, движение электронов, помимо того, что оно является электрической энергией, должно вырабатывать еще какую-то сопутствующую энергию.