Ты найдешь меня там
Шрифт:
Когда дело дошло до покупки подарка для Джека, я изо всех сил старалась придумать что-нибудь особенное. Он казался таким парнем, который идет и покупает все, что захочет. Ему оставалось желать не так уж многого. Поэтому я пошла продуманным путем. Я купила ему набор для ночного свидания с фильмами и закусками, а также бутылку бурбона «Джонни Уокер» Blue Label. Джеймсону пришлось специально заказывать для меня бурбон, и он обошелся в кругленькую сумму. Но я знала, что это был первоклассный напиток, и я хотела, чтобы Джек знал, что он лучший. Я также получила подарочную карту в пивоварню «Rock Bottom Brewery», чтобы мы могли пойти туда снова, так как там было наше первое официальное свидание. И, наконец, массаж для пар. Он упомянул, что любит массаж, но терпеть не мог ходить на него, так как чувствовал себя девчонкой. Мне
Кроме того, последние несколько недель он был в таком стрессе, и мне было невыносимо смотреть, как он изматывает себя. Он оставался со мной почти каждую ночь. Несколько ночей я оставалась у него, но другие ночи он хотел провести один, потому что боялся, что будет вымещать на мне свое настроение. Я понимала это, потому что, когда мы разговаривали, его голос часто звучал хрипло и сварливо. Мы прекращали разговоры, потому что его раздражительность заставляла его огрызаться. Когда я все-таки увидела его, он выглядел усталым. Он всегда заботился о том, чтобы уделить мне свое внимание, но я видела, что это дело сказывается на нем. Ему не нужно было говорить мне, когда они нашли новую жертву; я видела это по его лицу. Я чувствовала это по тому, как он занимался со мной любовью. Он стал более напряженным, как будто пытался запечатлеть себя на мне. Он стал грубее по мере того, как изгонял своих демонов с работы. И я позволила ему. Мне нравилось быть для него отдушиной. Потому что независимо от того, какую версию его я получала, я всегда чувствовала, что меня лелеют. Я всегда чувствовала связь между нами.
Мне нужно было, чтобы он запечатлел себя во мне. Это дало мне повод тоже запечатлеть себя на нем. Когда он становился грубым и напористым, я отвечала ему тем же. Наш секс всегда был страстным. Даже в те ночи, когда он был слишком уставшим, и мы рано ложились спать, только для того, чтобы я проснулась от того, что он скользнул в меня сзади, пока мы лежали на боку и неторопливо занимались любовью, я чувствовала страсть.
С каждым днем я все больше и больше влюблялась в него. Я думала о том, чтобы рассказать ему, но у него было так много дел. Это все еще казалось слишком преждевременным. Логически я понимала, что время на самом деле не имеет значения, и, возможно, мне было страшно полностью открыться. Но иногда логика не играла никакой роли в принятии мной решений. Поэтому я решила дождаться лучшего случая, когда я почувствую себя более комфортно со словами, с этими чувствами. А до тех пор я решила оставить все как есть и быть довольна тем, как замечательно идут дела.
Часть меня надеялась, что он смог бы остаться на Рождество, несмотря на то, что я сказала Джеймсону, что еще слишком рано. Я бы с удовольствием открыла для него «Джеймсона и моя традиция», но у него были планы вернуться в Техас, чтобы повидаться со своей семьей. Без него это была бы долгая неделя, но он заслужил недельный перерыв в расследовании. Он сказал мне, что Грейсон останется здесь, чтобы нести этот груз, пока он не вернется. Я не знала, какой «перерыв» он планировал сделать, но, надеюсь, достаточный, чтобы он смог отдохнуть.
Оба рейса Джека и Эви вылетали в один и тот же день и почти в одно и то же время, что позволило мне отвезти их обоих в аэропорт. Они наконец встретились неделю назад, когда Эви попросила меня приготовить ей ужин, пока она будет жарить моего мальчика-игрушку. Я немного запаниковала, что Эви назовет его в лицо «моим мальчиком-игрушкой», и что он встревожится и не примет Эви. В конце концов, она все-таки назвала его «мой мальчик-игрушка» и изводила его до чертиков. Даже спросила у него размер пениса, так как я была упрямой сукой и не хотела делиться подробностями. И я еще больше влюбилась в Джека, когда он просто смеялся над ее грубыми комментариями и вопросами и отвечал на ее подшучивания. Он даже вызвал слезы на глазах у Эви, когда она так сильно рассмеялась над его самоуничижительным объяснением размера его члена. «Как пуговица на шубе». Эви рассмеялась и выразила ему свое одобрение, сказав, что любой мужчина, который может пошутить о своей мужественности, по ее мнению, победитель.
Рейс Эви
— Это для того, чтобы ты не забывала, кому принадлежит эта киска. Кому она принадлежит, Луэлла?
Я с трудом выдавил из себя ответ: — Тебе. Это все твое, Джек.
— Тебе нравится, когда я трахаю тебя в местах, где тебя могут застукать? Тебе нравится мысль о том, что люди видят, как ты получаешь удовольствие? Ты представляешь, что нас снова застукают так, как это было в клубе? Тебе понравилось, как он смотрел, как подпрыгивают твои сиськи? Как он тоже хотел тебя?
Я просто продолжала кивать головой. Выйдя, он поставил меня на подкашивающиеся ноги и развернул, прижимая грудью к кабинке, холод приятно ощущался на моих раскрасневшихся щеках. Схватив меня за бедра достаточно сильно, чтобы оставить синяки, он снова вошел в меня, безжалостно вколачиваясь.
Шлепок.
Звук наполнил воздух прежде, чем я осознала жжение на своей заднице от его шлепка. Жжение перешло в приятный жар, и мой первоначальный крик перешел в стон. Чем ближе он подходил к оргазму, тем сильнее он трахал меня; тем сильнее и быстрее он наносил удары по моей заднице. Я выплеснула свое удовольствие, когда он врезался в меня с силой грузовика. Джек прислонился к моей спине, крепко прижимая меня к себе, и мы оба застонали от наслаждения. Только наше затрудненное дыхание разносилось по пустой ванной, пока я обдумывала, что позволила ему трахнуть меня в месте, где нас могли застукать. По правде говоря, мне было все равно; Джек заставил меня раздвинуть свои сексуальные границы и почувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы пробовать что-то новое. Иногда, когда мои мысли блуждали, я вспоминала, как он рассказывал мне о своих сексе втроем с Грейсоном, и я не могла не представлять это.
Как только мы закончили, ему пришло время уходить. Он низко наклонил меня для драматического поцелуя и пообещал позвонить, когда приземлится. Он также пообещал подрочить на трусики, которые конфисковал у меня, что заставило меня покраснеть от смеси возбуждения и смущения.
Я покинула аэропорт и направился домой, чтобы через два дня подготовиться к Рождеству. Это был бы еще один праздник только со мной и Джеймсоном, но в этом году я почувствовала себя более благодарной за него после того, как мы поссорились ранее. Я стала лучше понимать его, чего раньше не было; я больше дорожила им или, по крайней мере, прилагала усилия, чтобы показать это. Он был прав, когда сказал мне, что я эгоистка. Я действительно думала только о своей потере тогда, когда потеряла Ашера, но у меня все еще был Джеймсон, и он всегда будет моей семьей. Пришло время позаботиться о том, чтобы ценить каждое мгновение еще больше.
По дороге домой из аэропорта радиостанция начала обсуждать участившиеся убийства в центре города. Я потянулась, чтобы увеличить громкость, чтобы послушать о каких-нибудь новых открытиях. Джек по-прежнему хранил молчание по поводу этого дела, и я скорее полагалась на новости в поисках информации, чем спрашивала его. Двое ведущих спорили о том, были ли убийства связаны, учитывая, что жертвой, совершенной несколько недель назад, была бизнесвумен средних лет, зарезанная насмерть, а самой последней жертвой был мужчина лет двадцати с небольшим, который работал в кафе и умер от удушения. Мои плечи напряглись, а руки вцепились в руль, когда они утверждали, что, по-видимому, оба тела были жестоко изуродованы перед смертью, и продолжали обсуждать статистику серийных убийц и их образ действий. Я не знала, что и думать по этому поводу. Честно говоря, я старалась вообще не думать об этом.