Ты (НЕ) мой муж! Малыш на заказ
Шрифт:
Может, стоить обратно нацепить свои джинсы? И сделать вид, что это не платье, а туника?
О чём это я? Не прокатит.
Директор по свежести, старший менеджер и племянник владельца магазина в одном лице, Елисей Шестопалов – противный, краснощёкий и потный тип, ясно дал мне понять, что не приемлет никаких нарушений должностных обязанностей и не потерпит даже малейших увиливаний от инструкции, а за любое отклонение от правил будет нещадно штрафовать.
И так я не то что на жизнь не заработаю, а ещё и должна останусь.
Вспоминаю
– Ничего себе, вот это номер! – шагающий рядом Костя останавливается, разворачиваясь ко мне лицом. – Его серые глаза за бликующими стёклами очков смотрят на меня с удивлением и лёгким недоумением. – Ты что, реально свалила из дома, мышка?!
Да, мой замечательный молодой человек, дотошный и ответственный студент третьего курса юрфака, будущий блестящий адвокат Константин Пряников до последнего не знал о моих грандиозных планах уйти из дома и отправиться в свободное плаванье. И я только на днях ему об этом между делом сообщила.
– Ага, – пожимаю плечами я, беря его под руку и возобновляя нашу ленивую прогулку по парку.
– А чем же ты собралась оплачивать эту свою квартиру? – переварив услышанное, спрашивает Костя.
– Ну, у меня есть кое-какие личные сбережения и… я нашла работу.
Молодой человек снова встаёт как вкопанный.
– В чём дело? Что тебя так удивляет? – начинаю беситься я и тяну его за рукав вглубь безлюдной аллеи.
– Да ничего, собственно, – смущённо отвечает Костя, ободряюще сжимая мою руку. – Горжусь тобой, вот что. Смелый поступок!
Он стряхивает с лацкана своего кашемирового пальто невидимую пушинку, мнётся пару секунд и выпаливает: – Может, попробуем жить вместе?
Я вижу, как загораются его глаза, когда он наверняка в красках представляет, как мы будем спать на одном диване, и он, наконец-то, уговорит меня расстаться с невинностью, которую я так упорно оберегаю от любых посягательств.
– Мы же договорились, Костенька, никакого секса до свадьбы, – с упрёком произношу я, надувая губы, и Костя на миг залипает на них, как и всегда.
– Да помню я, помню, – недовольно бурчит мой парень и отпускает мою ладонь.
Какое-то время мы идём молча. Потом Константин снова останавливается.
– Слушай! – с энтузиазмом начинает он, будто ему в голову только что пришла гениальная идея. – А можешь дать мне ключи от своей квартиры? Мне нужно подготовиться к одному сложному семинару, а дома мелкие орут. Родители вечно ссорятся. Никакого покоя! В кафешке – тоже не айс. Нужна прям тишина, понимаешь?
– В библиотеке не вариант? – спрашиваю я, вдруг чувствуя странное нежелание пускать своего парня в свою чистую и уютную, хоть и съёмную, квартирку. Испытывая вдруг потребность защитить свои личное пространство.
– Ну, не-ет… – пространно тянет он. – Тебе жалко что ли? Ты же всё равно на работе будешь! А кстати, что
– Кассиром в «Кактусе», – чересчур воинственно говорю я, внимательно наблюдая за его лицом.
Аккуратно причёсанные и уложенные прозрачным гелем брови моего молодого человека ползут вверх, но он тут же берёт себя в руки.
– Неплохо для начала! Правда ведь, мышка?! – излишне бодро выдаёт он, устраивая мою руку на сгибе своего локтя.
– Угу. Неплохо.
Костя как-то по-дружески обнимает меня за плечи. И я, не желая показаться недоверчивой и грубой, нехотя отдаю ему второй комплект ключей, который только сегодня выпросила у хозяина квартиры. Потому что у меня паранойя. Люблю подстраховываться и смотреть на два шага вперёд. Мало ли теряется ключей? А так я буду уверена, что не придётся париться под запертой дверью в девять утра после пересменки в «Кактусе» и ждать опаздывающего на свою нормальную дневную работу арендодателя…
– Алина, – в подсобку просовывается кудрявая обесцвеченная голова моей сменщицы, напарницы и по совместительству наставницы на время моего двухнедельного испытательного срока, Тамары Григорьевой, вырывая меня из потока сумбурных воспоминаний и мыслей. – Иди скорей, Елисей Анатольевич зовёт.
Не успев переодеться обратно в своё, вхожу в тускло освещённую клетушку, гордо именуемую кабинетом Шестопалова, с отвращением ощущая запах лука и сигарет, насквозь пропитавший маленькое помещение.
Мой новоиспечённый начальник раскачивается в жалобно скрипящем под потным центнером кресле, жирные ляжки, обтянутые модными тесными светло-голубыми джинсами, свисают по бокам сидушки, как сбежавшее из таза тесто. Кажется, я даже вижу под ширинкой очертания пережатой швом несчастной мошонки. Фу!
Он отрывает хмурый взгляд от монитора, старательно изображая крайнюю степень занятости и важности, и несколько долгих секунд шарит липкими глазами по моему телу.
– Милославская, ну ты и огонь, детка! – взвизгивает молодой и бесформенный, безликий Шестопалов. – Зачётная соска! – одобрительно присвистывает этот урод, нагло пялясь на мою грудь.
Меня передёргивает от этих его отвратительных, беспардонных комментариев. Отличное начало трудового пути, Алина! Сжимаю кулаки, не собираясь спускать мудаку подобные «комплименты».
– Харассмент на рабочем месте, Елисей Анатольевич? Лишение свободы на срок до одного года, – внутренне содрогаясь от омерзения, подчёркнуто сухо отвечаю я, принципиально глядя начальнику прямо в глаза.
Жиденькие брови Шестопалова взлетают вверх, почти сразу же встречаясь с линией роста волос, потому что лоб у него низкий, как у неандертальца. А щёки непропорционально широкие, как у хомяка, набившего рот орехами на пять лет вперёд. Красное лицо багровеет.