Ты… не моя…
Шрифт:
Что-то неприятное резануло по нервам… Его Марина в некоторой степени была такой же куклой. Разве что её красота не стоила Славе ни гроша… А вот одевать и хвастаться – в этом та же беда. А жена должна быть такой, чтобы не демонстрировать, а прятать сокровенное. Хрупкое счастье, которое так легко разрушается от мимолётного дуновения ветра. Так он представлял себе это прежде. Сейчас же согласен и на Марину. Тоже в некотором смысле её покупал. Иначе никак. Дрянной характер, уродующие тело шрамы, целый букет хронических заболеваний, от которых не спрятаться, не скрыться. Сейчас вот ноющей болью отдавала поясница – многочасовые переговоры в вынужденной позе дают о себе знать.
Захотелось смыть с себя тяжесть этого дня раз и навсегда, потому и врубил воду на полную мощь, разбросав одежду по своей ванной. Правда, пользоваться предпочитал душевой кабинкой. Быстро и результативно. Как всё в его жизни. Той самой, где, казалось бы, давно нет места удовольствию.
Из душа вышел, накинул на тело полотенце и завалился на кровать. Так, как и мечтал до этой странной встречи. Только вот уснуть отчего-то не получалось. Не сразу понял, что отвлекает шум воды. Тот самый шум, который доносится из гостевой комнаты, хотя с чего бы ему этот шум слышать? Прежде никогда не замечал и считал звукоизоляцию в комнате достаточной, а теперь… Ещё с полчаса слушал, не меньше, пока терпение не приблизилось к своему пределу. Только тогда оделся и резким шагом преодолел коридор. Заморачиваться и стучать в двери не счёл нужным. Просто ворвался. Ворвался, иначе и не назовёшь, но Ада не шелохнулась. Ванная комната, наполненная густым паром, кран с водой, который, как сейчас понимал, ещё сам открыл и бьющая по голове, запредельная температура.
– Ты ещё не облезла, плескаться? – Гневно выкрикнул. На самом деле на себя злился. Ведь боялся, будто что-то могло случиться. По смесителю ударил, прекращая поток воды, руку на дно опустил, пытаясь найти и вытащить основную заглушку, ведь сама Ада открыла только дополнительные, чтобы потоп не устроить. Выругался сквозь зубы, пытаясь перетерпеть боль от обжигающе горячей воды, и Аду за плечи на себя дёрнул. В полотенце укутал, на пол поставил, а она будто и не понимает, что происходит. Смотрит на него, не моргая, и забывает как дышать.
– Если ты сейчас спросишь, как меня зовут, я не удивлюсь. – Проговорил будто бы в сторону, самому себе усмехаясь в ответ на её странную реакцию.
– Зачем? Я всё помню. Ты Слава. – Вроде бы удивилась она и проморгалась, но взгляд яснее не стал. Так и остался завороженным. Так смотрят, когда пытаются создать иллюзию внеземной любви… Или на старого знакомого, которого не ожидал увидеть. Слава не попадал ни под одну из предложенных категорий, потому насторожился.
– Всё в порядке? Мозги не вскипели?
– Нет. Я отогреться пыталась. – Поёжилась Ада. Из объятий выскользнула, уворачиваясь в сторону, но тут же обернулась, будто уговаривая себя, что обозналась, и теперь с удвоенным вниманием его разглядывая.
Теперь женщиной её назвать язык не поворачивался. Нет, безусловно, женщина. Красивая и всё такое, но выражение лица без тонны агрессивно нанесённого макияжа было каким-то детским, наивным. Невинной её не позволял назвать взгляд. Вот взгляд уж действительно зрелый, осознанный. Сейчас она с собой совладала и интерес попыталась спрятать, но Слава чувствовал, как только отворачивается, что она пытается глянуть исподтишка.
Спать расхотелось и не придумал ничего лучшего, как составить новой знакомой компанию.
– Может, чаю? – Сам себе удивился.
– Да, конечно, но мне совершенно нечего надеть. – Развела руками, будто извиняясь, и неловко топталась на коврике у ванной, придерживая за края широкое полотенце.
Недовольно глянула, когда на постели гостевой комнаты легла стопка женской одежды.
– Даже не вздумай спрашивать, откуда у меня эти вещи. – Предупредил Слава её возмущённый взгляд.
Тут же схватил пару маек, домашние штаны, сорвал этикетки и втолкнул Аде прямо в руки.
– Жду тебя внизу. – Бросил на выходе из комнаты и хлопнул дверью.
Встретил её у самой лестницы, как только спустилась. Нервно повёл плечами, верно, понимая, что идея познакомиться поближе была явно лишней. А вот Ада так не считала. Демонстрировала довольство и сияла обворожительной улыбкой. Будто не на чай с бутербродами её пригласил, а предложил пару путёвок на острова.
– Ты живёшь один? – Озвучила она свои догадки, дефилируя мимо Славы к дивану гостиной комнаты, но присаживаться не стала, лишний раз окинула дом придирчивым взглядом и, с чем-то мысленно согласившись, удовлетворённо кивнула. Казалось, ответа и не ждала вовсе, но в его лицо заглянула заинтересованно и ответить пришлось.
– Пока один. – Пожал плечами, склонив голову набок.
Ада тихо рассмеялась. Будто прочла его мысли. Будто поняла полутона.
– Кажется, перспектива разделить с кем-либо свою территорию не очень радужна. Или я неверно истолковала это твоё «пока один»?
Своим вопросом только усилила догадки и вызвала очередную порцию мужского раздражения. И это, кстати, тоже уловила. Кажется, Аду происходящее забавляло.
– Просто не люблю лишних людей вокруг себя. – Пояснил недовольно и оттого напряжённо, тихо. – И суету не люблю. Бесполезную суету. Она только раздражает.
Сделал пару шагов к ней навстречу и спрятал ладони в карманах брюк, пытаясь для себя понять роль этой женщины в своей жизни. А она будто специально красовалась под этим взглядом, представляя себя в более выгодном ракурсе. «Хочет сменить спонсора» – посетила резонная мысль и Слава оскалился, Ада в ответ на легко читаемую улыбку приподняла и изогнула одну бровь.
– Вот как? – Вызывающе прошептала.
Приблизилась к кофейному столику, на котором весьма некстати оказалась ваза с фруктами. Не вписывалась эта ваза в предложение выпить чаю, но это Слава только сейчас понял, после её понимающей улыбки. Из небогатого набора выбрала апельсин, обхватила его длинными пальчиками и собственным выводам улыбнулась.
– А вот я люблю, чтобы было шумно. – Губу закусила, не пытаясь из мыслей вырваться. – Чтобы громко, ярко. Чтобы толпа людей вокруг и улыбки… Море белоснежных улыбок, направленных в твою сторону. И шёпот за спиной. – На Славу короткий озорной взгляд бросила. – Чтобы боялись в глаза взглянуть, чтобы сплетни рождались одна за одной. – Широко улыбнулась его прищуру. – Ведь в толпе незнакомых, чуждых тебе людей так легко затеряться и в полной мере прочувствовать боль одиночества… О-о… Это сладостное чувство… – Мечтательно закатила глаза, выражая восторг эротичным стоном. – Вот так, сидя в собственном огромном доме вовсе не одиночество посещает тебя. Не оно. В гости наведывается жалость, сострадание к собственной никчемности, а в толпе… Всё так остро, будто тончайшее лезвие, разрезающее тонкую кожу, проникающее в ткани. Сразу азарт, а потом боль. Ноющая, пульсирующая. И утихает она лишь после того, как рану стянуть.