Ты никогда не станешь моим
Шрифт:
– Кто-то решил испортить мне праздник? – Лис лениво разваливается на диване, рассматривая нас обеих. Его забавит сама ситуация, но я чувствую себя неуютно, будто прохожу какой-то непростой отбор, в котором фавориткой вовсе не являюсь.
– Нет, Кость, никто не собирался портить тебе день рождения, – отвечаю я, нагло разглядывая своего оппонента.
– Думаю, лучше будет, если одна из нас уедет отсюда, Костюш, – Рахмеева подходит к дивану, присаживается рядом с парнем и повисает на руке Кости, жеманно улыбаясь. – Я бы не хотела, чтобы ты слушал выяснение отношений
– Что думаешь, Кать? – спрашивает парень, приобнимая Киру за талию. Я чувствую себя не в своей тарелке. В настоящий момент я лишняя, и сладкая парочка ясно даёт мне это понять.
Я ничего не отвечаю. Нет никакого смысла что-то доказывать и портить настроение имениннику. Именно поэтому, из большого уважения к Лисянскому, я просто хватаю свою сумку и выбегаю из дома.
Я моментально принимаю решение ехать домой и ни в коем случае не возвращаться обратно, даже если Костя будет настаивать, в чем, кстати говоря, я нисколько не сомневаюсь. Выезжаю с парковки, ожидая звонка от Лиса, но получаю сообщение только от Есении. Она просит сообщить ей, когда доберусь домой.
Когда спустя пять минут, полчаса и даже спустя час от Лиса нет ничего: ни звоночка, ни сообщения, слезы выступают одна за другой, хаотично падая мне на колени. Я сижу в машине около дома уже несколько минут и не выхожу. А через мгновение уже рыдаю так, что прохожие заглядывают в машину, жестами предлагая свою помощь. Но мне не нужно ничего. Теперь мне остается только мириться с осознанием того, что в какой-то момент я перестаю быть значимым для него человеком. И мне так больно и горько от того, что он выбирает не меня именно тогда, когда я так отчаянно в этом нуждаюсь.
Я не сразу понимаю, откуда исходит этот отвратительный звук. Трель напоминает звучание домофона. Чёрт возьми, это он и есть! Неужели папа забыл ключи? И решил уехать от своей Лии среди ночи? Нет, он бы так не поступил, это точно не папа.
Сползаю с кровати и беру свой мобильный. Смотрю в экран. Два часа ночи. И двадцать пропущенных от Кости Лисянского.
– Понял, что был не прав, да? – заплетающимся голосом произношу я, глядя на телефон.
Кстати, громкие звуки прекратились. Может, мне это только приснилось? Стоит подумать об этом, как трель раздается снова.
– Кто? – на автомате поднимаю трубку домофона, хотя могла бы просто отключить звук.
– Открывай! – слышу низкий бас, после чего нажимаю на кнопку.
Несколько минут стою, прижавшись спиной к входной двери, и жду человека, которого видеть мне совсем не хочется. Я понимаю, что, скорее всего, он сделает попытку извиниться, но вот нужны ли мне его извинения. Большой вопрос.
– Сделаешь кофе? – виноватым голосом спрашивает он.
– Я не хочу говорить с тобой, – Костя стоит на пороге, и я не предлагаю ему пройти в квартиру. – Поздновато для визитов в гости, не находишь?
– Может, все же пустишь меня? – он касается моей руки, которая находится на дверной ручке, но я мгновенно убираю ее. – Катя, мне нужно с тобой поговорить.
Лисянский бесцеремонно вторгается
– С днем рождения! – грубо произношу я, салютуя чашкой кофе, после чего делаю глоток.
– Прости, Кать! Ты убежала слишком быстро, я бы ни за что не поступил так с тобой. У нас с Кирой состоялся разговор. Я объяснил ей, что ты для меня друг, и она не имеет право так говорить, – я слышу в голосе искренность. Знаю, что он раскаивается, но обида сильнее меня.
– Ты оправдываешься, Лисянский? – горько усмехаюсь я. – Что-то не очень-то на тебя похоже.
– Спустя две минуты я вышел из дома, тебя уже не было. Еся сказала, что пока тебя лучше не трогать, и написала сообщение сама, – Костя делает маленький глоток, после чего продолжает. – Я обидел тебя. Прости меня за это.
Я поднимаю глаза на Лисянского. Парень говорит совершенно серьезно, а его слова раскаяния и прощения звучат так искренне, что я на мгновение забываю о том, что произошло.
– Если это все, то допивай кофе и возвращайся к своим гостям, которые для тебя что-то значат. Они наверняка тебя уже потеряли, – произношу деланно безразличным тоном, но, откровенно говоря, я уже простила его, и мне совсем не хочется, чтобы он уезжал. – Особенно один из них. Вернее будет сказать, одна.
– Злишься, Кать? – Костя ставит чашку с кофе на стол и поднимается со стула. Парень делает шаг в мою сторону. Сейчас нас разделяет несчастных пол метра. – Понимаю, имеешь право. Но я примчался, черт возьми, как только смог, как только приехало гребанное такси. И после этого будешь утверждать, что ты ничего не значишь для меня?
– Ну, хорошо, – сдаюсь я. – Я не буду скрывать, что эта ситуация стала для меня показательной. Я много времени потратила на подготовку, а все мои труды оказались напрасны. Мне нужно время, чтобы простить тебя окончательно. Теперь все, доволен? – непроизвольно зеваю. – Я хочу спать.
– Я рад, – Лис расплывается в улыбке, от которой моментально учащается пульс. Ещё совсем недавно я ничего подобного не испытывала, а сейчас одно касание, улыбка или же простой взгляд этого человека вытягивают мое тело в одну тоненькую струну. – Отца дома нет?
– Нет, – качаю головой, убирая чашки в раковину. – Тебе пора.
– Я ждал такси почти два часа, чтобы приехать сюда, и ехал ещё час, – раздраженно произносит Костя. – Обратно не поеду. Могу остаться у тебя? Глаза слипаются.
– А как же твои гости? – я резко поворачиваюсь, встречаясь с напряжённым взглядом парня.
– Все уже спят. Поеду с утра пораньше, если ты не против, – губы Лисянского трогает чуть заметная улыбка.
– Ладно, оставайся. Все равно сил спорить с тобой нет. Диван как всегда свободен.