Ты озарила мою жизнь

Филдинг Лиз

— Как продвигается ремонт комнаты? — поинтересовался он.

— Он не продвигается, — ответила Эми, принимая чашку, которую Джейк подал ей. — Но мне не к спеху.

— Ты уверена? Как ты думаешь, сколько тебе еще осталось забираться на стремянку? Шесть, восемь недель, несмотря на то что тебе не следует залезать на лестницы вообще.

— Шесть недель — уйма времени.

— К счастью, я знаю талантливого декоратора. — На подносе под тарелкой с бисквитами лежала папка. Джейк протянул ее Эми. На ней было написано имя известного консультанта

по дизайну интерьера. — Она воспользовалась своей базой данных, чтобы отыскать именно то, что тебе нужно.

— Ты заказал декоратору оформление детской моего ребенка? — спросила Эми.

Удовольствие оттого, что Джейк взял на себя труд позаботиться о ней, боролось в душе Эми с сознанием, что он опять нанял кого-то. Он не хотел супружеских отношений, он не хотел отцовской ответственности, не хотел тратить силы ни на то, ни на другое. Но он просто не мог сопротивляться своим прихотливым обязательствам.

— И не спросил тебя? — Невинная улыбка Джейка не обманула Эми. — Я просто попросил ее приехать ко мне с образцами. Если она думает, что я хочу от нее чего-то большего, то просто принимает желаемое за действительное.

— И креветка может свистеть.

— Она будет приезжать до тех пор, пока ты не получишь то, чего хочешь. Подсчитай стоимость красок и дай мне знать. Мне не к спеху, — добавил он, повторяя слова Эми. Чем дольше Эми беременна, тем толще и, как надеялся Джейк, тем сговорчивее она станет. — Но лично я думаю, что ткань в темно-синюю полоску — высокий класс.

Улыбка Джейка не скрыла его напряжения, когда он ожидал реакции Эми на свои слова. Но он был уверен, что она не сможет сопротивляться, глядя на него.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ Эми. — Я запомню. — И она положила папку на кушетку.

Джейк отхлебнул настоя. Сделал гримасу. Попробовал бисквит. Потом спросил:

— Почему ты не водишь машину?

Чашка в руках Эми задрожала. Он заходит слишком далеко.

— Это имеет какое-нибудь значение? — спросила она.

— Тебе надо научиться. Может быть, сейчас ты и справляешься со своим бизнесом без транспорта, но сочетать без машины работу и материнские обязанности не сможешь. Спроси Уиллоу. Она тебе скажет.

Эми медленно, глубоко вздохнула.

— Это не твое дело, Джейк. Я вообще не понимаю, почему ты здесь.

— Ты хочешь, чтобы я ушел, да? Ты действительно считаешь, что мне абсолютно безразлично благополучие моего ребенка?

— Это не моя проблема.

— Ты потеряла права? — настаивал Джейк.

Теперь он вцепится в это. Почему он не может просто допустить, что некоторые люди не хотят водить машину?

— Нет, Джейк. Я не теряла прав. У меня никогда их не было, только ученические. Я не умею водить машину.

— Пора научиться.

Вздох. Улыбка. Вздох.

— Я никогда не хотела водить машину.

Джейк слушал Эми и понимал, что она лжет. Почему? Ничто не выдавало ее истинных чувств. Но ему казалось, что он чутко настроен на каждый оттенок ее голоса, на

каждый ее жест. Настроен с того момента, как увидел ее. Он уже знал, что холодная, полностью управляемая оболочка, которую мисс Амариллис Джонс надела на себя для мира, всего лишь видимость. Он знал, какая Эми на самом деле. Он видел Эми, когда она стала горячей, пылающей страстью, совершенно необузданной. Может быть, поток чувств струился в обе стороны. Стараясь скрыть свои эмоции, Джейк ощущал боль Эми, как свою собственную. Эми не водила машину не потому, что сама так решила. Она не водила, потому что боялась. Джейк импульсивно взял ее за руку.

— Ты не хочешь рассказать мне почему?

— Джейк. — Голос Эми предупредил его, что он переходит границы. Но интуиция заставляла Джейка оказывать на Эми давление, решить вопрос с машиной необходимо.

— Может быть, я могу помочь тебе.

— Мне не нужна помощь. — Эми высвободила руку и встала. — О боже, — сказала она, запустив руку в волосы и оглядываясь вокруг. — Ты прополол так мало?

Джейк медленно поднялся с травы, но ближе к Эми не подошел. Он знал, что должен быть благодарен ей за ее неприступность. Только она удерживала его от того, чтобы заключить Эми в объятия.

— Если у тебя есть еще рассада фасоли, я посажу ее для тебя, — предложил Джейк. — Прежде чем уйти. — Оказать ей практическую помощь он мог. Потом, увидев сомнение на лице Эми, добавил: — Я же не всю жизнь прожил в пентхаусе.

— Я знаю. Уиллоу рассказывала, что тебя отдали на воспитание. — Джейк не отреагировал, и Эми промолчала. — Наверно, поздно сажать фасоль.

— Ничего. Если мы посадим саженцы сейчас, они скоро догонят те, что ты высадила раньше.

Эми пожала плечами.

— Осталось еще несколько кустиков. Если ты действительно хочешь их посадить, они в теплице.

— Я возьму их. Если у тебя найдется чистая пластиковая бутылка, я и ей найду применение. И еще мне нужны ножницы.

Теперь Джейк поглотил все внимание Эми. Ужасы заскользили назад, в прошлое, и она с улыбкой склонила голову набок. Джейку тут же страстно захотелось притянуть ее к себе и поцеловать. Одна часть Джейка хотела быть рядом с Эми, обнимать ее, стать частью чуда. Другая его часть понимала невозможность этого. Ко второй части следовало прислушаться.

— Ножницы? — повторила Эми недоверчиво.

Джейк с усилием вернул себя в настоящее, к саду, к черному дрозду, поющему где-то поблизости.

— Фестонные ножницы подойдут лучше.

— Я поищу, — ответила Эми.

Часом позже, когда он защитил ценные растения Эми зазубренными кругами пластика (такому приему Джейк научился у женщины, воспитавшей его), он открыл дверцу холодильника и начал внимательно разглядывать его содержимое.

— Что ты делаешь?

— Думаю об ужине. Ради ребенка тебе надо сделать усилие и питаться как следует, даже если ты плохо себя чувствуешь. Сыр пастеризован? Тебе можно есть только пастеризованный сыр.