Ты под моей кожей

Котлярова Екатерина

— Я вожу, — рассмеялся Ник, усаживая меня к себе на колени. — И судьбу благодарю, за неё.

— Молодец, сынок. Пусть Бог даст вам здоровья и деток побольше.

— Спасибо, Марья Петровна, — вежливо улыбнулся Никита. — Мы пойдём, а то холодно уже.

— Всего хорошего, — кивнула женщина.

— До свидания, — пробормотала я, чувствуя себя опустошённой.

В подъезде столкнулись с блондинкой, которая на высоченных шпильках спускалась по лестнице. Когда она увидела Никиту, она вдруг побледнела. 

— Ник, — прошептала она побелевшими губами.

— Мы знакомы? — вскинул брови мой муж.

—

Мы с тобой… четыре года назад в клубе познакомились, — слабым голосом сказала девушка.

— Извините, я Вас не помню. Вы меня с кем-то путаете.

— Козёл, — выпалила девушка, снова надевая маску стервы. 

Лера выбежала из подъезда, а я поинтересовалась у парня:

— Ты её знаешь?

— Мы с ней познакомились в клубе четыре года назад. Я ей понравился, она весь вечер мне на шею вешалась. С поцелуями лезла, я её отшил. Не люблю силиконовых кукол.

Я вспомнила Михаила, и мне снова стало больно. Раз он спит с такой девушкой, значит ему нравятся такие. Куколки. А я на куколку совсем не похожа. 

— Ты чего? Плачешь? — недоуменно спросил Ник.

— Всё нормально. Просто что-то в глаз, кажется, попало.

Я начала остервенело тереть глаза, пытаясь стереть слёзы обиды. 

Никита открыл входную дверь и заехал в квартиру. Я помогла ему раздеться и протерла колеса коляски от уличной пыли.

— Надо тебе вторую коляску купить. Одну для дома, другую для улицы. 

— Заработаю денег, купим, — улыбнулся Ник.

— Я завтра пойду на собеседование в ресторан. Официанткой хочу устроиться.

— Ксю, — возмутился Ник, — мы же договорились, что ты отдохнешь хоть немного.

— Но я не могу сидеть без дела, — я развела руками. — Я не привыкла.

— Я тебя завтра никуда не пущу. Завтра мой день рождения. И я требуя от тебя торт. Медовик.

— А что я им скажу? У меня же назначено время собеседования.

— Ничего. В другой ресторан устроишься. В Москве их много.

Я не стала возражать. Если Никита хочет, пусть так и будет. Почему бы действительно не отдохнуть несколько дней? Я ведь этого заслужила.

Глава 7. Обжигая взглядом

Ксения

Пока Ник был занят работой, решила принять ванну с пенной, чтобы расслабиться и отдохнуть. Включила расслабляющую музыку и воткнула наушники в уши, чтобы не отвлекать мужа от работы. Покачивая головой в такт музыке, не заметила, как быстро пролетело время.

Через полчаса, когда вода остыла, смыла с себя остатки шампуня и мыла, и вылезла из ванной. Обмотавшись махровым полотенцем, вышла в коридор и поежилась от холодного воздуха, который обдал распаренное тело. И тут же вжалась спиной в дверь, когда увидела, что у нас на пороге стоит гость. Ник дружелюбно разговаривал с Михаилом, который ещё не заметил меня. Попыталась незаметно проскользнуть в свою комнату, но Никита обернулся ко мне и окликнул, будто не заметив, что я неодета:

— Ксюнь, это наш новый сосед с пятого этажа, Михаил. Он пришёл извиниться за сегодняшний инцидент.

— Рад узнать твоё имя, — низкий голос мужчины показался мне осязаемым. Он будто шерстяным одеялом окутал меня, даря приятное тепло и тут же покалывая сотней маленьких иголочек каждый участок мой ставшей вдруг

чувствительной кожи. Я низко опустила голову, чтобы скрыть пылающие щёки, которые каждый раз окрашивались краской смущения при встрече с Михаилом. От этого движения полотенце на голове раскрутилось и упало к ногам. Волосы шёлковой волной рассыпались по плечам. Услышала странный сиплый вздох со стороны входной двери. Подняла робко глаза и наткнулась на почерневший взгляд Миши. Показалось, что меня ударили под дых и вышибли из лёгких весь воздух. Жадный, полный неприкрытого желания взгляд тёмных глаз был направлен на меня. Миша медленно, мучительно медленно скользил взглядом по моему телу снизу вверх. Будто растягивая удовольствие. Будто смакуя каждое мгновение. По поджатым от холода пальчикам ног, по худым икрам и острым коленкам, выше, минуя преграду в виде полотенца, на острые ключицы, по которым стекают капельки прозрачной воды. Миша следит за тем, как с волос срывается вода, падает на обнажённое плечо и медленно скатывается вниз, впитываясь во влажную ткань полотенца. Мужчина тяжело сглатывает. А у меня всё скручивает внутри, потому что мне кажется, что не полотенце впитало в себя влагу, а жадные, горячие и нетерпеливые губы мужчины собрали с плеч хрустальные капли. Внутри всё дрожит будто натянутая струна. Пальцы, которые удерживают край полотенца, дрожат, грозясь упустить конец единственной преграды.

Взгляд Миши поднимается выше, задерживаясь на губах, которые я тут же нервно облизываю. А потом моё бедное сердце начинает стучать набатом в ушах, когда мужчина смотрит мне прямо в глаза. В глубине его глаз я вижу такую бурю эмоций, что мне становится страшно. Впервые в жизни я сталкиваюсь с таким неприкрытым желанием, которое направлено непосредственно на меня. Не могу поверить, что меня кто-то может желать настолько сильно.

У меня нет сил сделать шаг, чтобы скрыться в комнате. Потому что взгляд Миши лишает воли. Лишает способности шевелиться и думать. Всё, чего мне хочется в этот момент — чтобы горячие широкие ладони проследили путь обжигающего взгляда. Чтобы полные губы мужчины, которые он нервно облизывает, коснулись моих приоткрытых от волнения. Мне кажется, что ещё одно мгновение и мужчина преодолеет ничтожное расстояние, которое разделяет нас, и осуществит всё то, о чём я мечтаю.

Тихое покашливание Ника приводит в себя. Вырывает из странного оцепенение. Михаил вздрагивает всем могучим телом, сжимает кулаки до побелевших костяшек и отводит взгляд в сторону, чтобы через пару секунд вновь перевести его на меня. Впиться глазами в моё лицо с ещё большей жадностью и ненасытностью.

Смотрю на Ника, который чему-то широко улыбается, сверкая зубами. Становится жутко стыдно перед ним. Хоть Никита и говорил, что у него нет ко мне никаких чувств, я чувствую себя изменщицей.

— Я хотел извиниться перед вами за свою… знакомую, — голос мужчины хрипит, будто он выкурил пачку сигарет. — Обещаю, что впредь этого не повторится.

Я неопределённо дергаю плечом, боясь что-то ответить. Потому что знаю, что мой голос сорвется на мышиный писк. Потому что в горле настолько сухо, что мне кажется, что ни один звук не способен вырваться их моего рта.

— Мы не злимся, — отвечает за двоих Ник, протягивая руку Михаилу, которую тот крепко пожимает. — Это всё пустяки.