Ты проснешься
Шрифт:
Борис Сергеевич, такой сильный и великодушный, проговорил, растянув губы в доброй улыбке:
– О чем плачет милое дитя? Кто обидел такую славную девочку?
Славная девочка вознамерилась ответить что-то вроде: «Да отвали ты... старик Козлодоев» и отвернуться, но опомнилась, быстро оценив китайскую «швейцарию» у него на запястье, енотовый воротник молодежной куртки и подозрительно золотистую оправу модненьких очков.
Тогда она улыбнулась слабой беззащитной улыбкой и проговорила тихим
– Спасибо за участие. Видимо, вы очень добрый молодой человек. Но вы вряд ли сможете мне в чем-то помочь.
– Знакомься, Катерина, это Валечка. Девочка пока поживет у нас, ты не возражаешь, надеюсь.
Катя стояла и оторопело молчала.
– У Валечки проблемы с родителями, вернее, с отчимом, и жить ей пока негде.
И муж начал помогать странной девице снять пальто, а шарф он с нее уже снял и повесил на крючок поверх Катиной куртки.
– Я не поняла, она что, жить с нами будет? – наконец очухалась Катя.
– Ну да, поживет немножко. А потом мы что-нибудь придумаем. Да и сейчас нам на всех места хватит, правда, Мышонок? – это он уже к Валечке обратился и ободряюще улыбнулся ей, глядя поверх чучела жены.
Катя с испугом поняла, что еще немножко и эта девка вселится, а ее, Катю, отправят жить в кладовку, и ринулась головой в скандал.
Скандалить она не любила, потому что не умела. Дожила аж до тридцати двух, а грубых технологий наездов, вопросов с подковыркой, искусства преувеличения с извращением так и не освоила.
Папа – главный инженер и мама-педиатр не научили, когда маленькая была, а во взрослом виде наука сия не приживалась. Катя старалась, Катя пробовала, но получалось всегда неубедительно и слабо.
Но тут она рассвирепела. Молча сорвала с вешалки чужое пальто, клетчатый шарф, засаленный на сгибах, и ткнула этим тюком в девицу.
Девица рефлекторно подачу приняла, но и только. Не смутилась и не испугалась, посмотрела с усмешечкой на Борика.
А Борик глядел на Катю и улыбался с холодным превосходством. Он сказал:
– Ты разочаровываешь меня, Катерина. Ты ведешь себя, как скандальная торгашка с оптовки. Я не говорю уже о том, что само по себе некрасиво выгнать ребенка на улицу, в то время как ему больше некуда пойти.
И повел бровью, и посмотрел покровительственно на Валечку, и приобнял ее за тощее плечо. И собрался препроводить ее дальше, в глубь квартиры, Катиной квартиры!
– Ребенок?! – заорала Катя. – Да этому ребенку столько же, сколько мне!
От лихой обиды Катя так осмелела, что дернула девкину сумку, расстегнула, перевернула и потрясла над полом.
На линолеум вывалилась обычная женская требуха и паспорт, который Катерина быстро и цепко схватила, открыла. Ткнула Борику в очки доказательство правоты,
Четыре руки дернулись выхватить, но Катя на адреналине отпрыгнула в глубь квартиры и оттуда ликующе прокричала:
– О! Да тут и прописочка есть. Сейчас мы по базочке-то и проверим, так ли все безнадежно, как девушке показалось. Не горюйте, девушка, возможно, все не так трагично, возможно, что с жилплощадью у вас проблемки нет, а вы просто запамятовали по-девичьи.
Девушка Валя метнулась вырвать документ, а Катя его и не держала, потому что адрес и так запомнила.
Пальцы быстро и уверенно застучали по клавиатуре, нужная база – крякнутая, естественно, – открылась, нужная информация нашлась, и Катя ее не утаила.
– Девушка, я же говорила, что все будет хорошо. Кстати, Борик, обрати внимание, у твоей дамы однушка, в которой больше никто не прописан, фирштейн?
Борик, до этого пристально следивший за всеми Катиными операциями из-за ее плеча и тоже прочитавший на мониторе про квартирку бедного ребенка, внимательно посмотрел на подкидыша, задрав вопросительно брови.
Подкидыш взволнованно и торопливо заговорил:
– Боря, я не обманываю, я в этой квартире с мамой живу... Жила. Пока она этого борова в дом не привела. А он такой злой, противный, выгнал, говорит, жру много, а он не обязан...
– А что же маменька? Не заступилась за кровиночку? – усмехнулась Катя, которой полегчало.
Напрасно.
Потому что ее мужу было безразлично наличие или отсутствие квартиры, или отчима, или маменьки. Видимо, дело все-таки было не в чужих мексиканских страстях.
Сильна девка.
– Ты остаешься здесь, – твердо проговорил Борик.
– Вы выметаетесь оба, – не менее твердо проговорила Катерина.
– Надо же. Несходство характеров, – прервала неловкую паузу Светлана Николаевна. – Вы на нас не обижайтесь за расспросы, Катенька. Если не хотите рассказывать, то и не надо. Только врать-то зачем? Мы и так поймем, что не желаете делиться. А несходство характеров, это, извините, смешно. Смешно и глупо.
Н-да, оскорбилась, надо же...
Валерия хмыкнула:
– Это у нас юмор такой аристократический, да, Катерина? Чтобы отстали и не лезли, правильно?
Зато Киреева, как ни странно, не обиделась и даже засмеялась одобрительно, хотя глаза были холодные:
– Молодец, Катюх, никого это на самом деле не касается. Но мой совет: никогда не отказывайтесь отвечать. Наоборот, рассказывайте подробно о том, как застали подлеца с парочкой студенток, или, что пьянствовал и пропивал ваше нижнее белье, или приревновал к пенсионеру и подбил вам глаз, ну и так далее. Главное, побольше деталей, чтобы никто и не усомнился даже.