Ты просто бомба, детка
Шрифт:
— Шерри, что-то мне его жалко, — шепнула мне на ухо притихшая Хлоя.
Я недоуменно на нее покосилась.
— Ну нет! Не настолько! — фыркнула подруга.
Тяжелый стук ботинок. Питон остановился в шаге от несчастного.
— Теперь ты отправишься домой и как пай-мальчик удалишь все фото и вычистишь весь Интернет. Можешь умолять, шантажировать, требовать. Но уберешь все фотографии оттуда, где разместил. Напишешь всем, кому их отправил и признаешься, что это фотомонтаж. Понял?
Бобби трясся, но кивал.
— Сд-д-делаю…
— И
— Я… — бывший злобно глянул на Хлою, на толпу.
Кувалда сощурился, пузан похлопал ресницами, Молли буравила его уничижительным взглядом. Хлоя незаметно стиснула мне руку и шепнула едва слышно:
— Он соврет, ну и пусть. Я все равно запомню этот момент!
— Прости, — буркнул Боб, ни на кого не глядя.
— Уберите его отсюда. Пусть валит из моего заведения, — брезгливо поморщился Дик и ушел.
В руки бывшему Хлои всучили его порванные шмотки. Царапнув кожу живота алым ноготком, Молли оттянула стиснутые на сумке руки и сунула двадцатку на такси. Дверь бара услужливо отворилась, выпуская на волю.
— Я… Вы..! — обернулся Бобби на пороге, пригрозил кулаком, но, не зная чем угрожать, поник и выскочил из бара, сверкая голым задом.
Под хлопок двери все снова зашумели. Взбудораженный народ вовсю обсуждал произошедшее. Сунув мопса Кувалде, Хлоя стиснула меня в объятиях.
— Ему отомстили! Ему отомстили! — повторяла она, тормоша меня и тиская.
Тем временем парни сдвинули столы и решили отпраздновать такое дело.
— Шерон, тебе как обычно? — поинтересовалась Хлоя, намекая на выпивку.
— Нет-нет, я за рулем, — отказалась я. — Но не откажусь от безалкогольного мохито.
— Один момент!
Легкая как бабочка, подруга просто порхала, от нее расходились волны радости. Я невольно улыбнулась, проводив ее взглядом. Эйфория и безумие самосуда меня уже отпустили и потихоньку наваливалось понимание произошедшего.
О боже! Представляю, что подумает обо мне Генри, если узнает, что я учувствовала в чем-то подобном…
Я скользнула взглядом по помещению, отыскивая Дика. Он что, не присоединится к нам? Отчего-то эта мысль отозвалась разочарованием, и я потянула Хлою за рукав и тихонько спросила нарочито равнодушным тоном:
— А где Питон?
Прежде чем ответить, Хлоя многозначительно на меня посмотрела. Словно в душу заглянула! Я почувствовала, что начинаю краснеть.
— Туалет у нас там, идем провожу, — ответила она и потащила меня за собой.
Мы свернули в уже знакомый мне коридор.
— Здесь до конца и налево, там табличка. Не теряйся, подруга!
Хлоя подмигнула мне и отправилась назад.
Глава 11. Будь ты проклят, Дик Торн
У двери кабинета с табличкой «Ричард Торн» я остановилась в нерешительности. Зачем я это делаю? И что я ему скажу? Нет! Плохая затея оставаться с ним наедине. Боже! Вот я трусиха. Просто поблагодарю его за помощь и все. Ничего такого.
Решившись,
— Может, зайдешь? Твое нерешительное сопение нервирует.
Он, усмехаясь отошел в сторону, приглашая меня внутрь. Я сделала шаг в полной уверенности, что снова совершаю ошибку, но меня тянуло внутрь словно мотылька на огонь. Уж очень велико было желание хоть немного заглянуть за занавеску «Торн-Питон».
— Ну? Ты же не просто так пришла? — решил мне помочь хозяин заведения.
Он уселся на длинный кожаный диван и вытянул ноги.
— Да. Я хотела сказать спасибо за Хлою, — мямлила я, не зная куда деть глаза.
Почему же так трудно находиться с ним рядом? То в жар, то в холод бросает.
— Меня беспокоит, что, если он подаст в суд? Это все, — я неопределённо повела рукой, — мягко говоря, незаконно. Да и эти фото нам не особо помогут, если дойдет до разбирательств.
— Не переживай так, Вишенка. Слизняк не скажет ни слова даже на приеме у психотерапевта. Это все, как ты выразилась, так — детский сад. Просто моральная компенсация для Хлои. У меня есть вещи посерьезнее, чтобы на него нажать. Просто забудь.
Сильные пальцы выбили сигарету из пачки, и он прикурил прямо в кабинете.
— Извини, приустал немного, в баре я обычно отдыхаю от основной работы. Здесь все, — он неопределенно махнул рукой с сигаретой, — не бизнес, а удовольствие. Моя свобода. Поэтому и мои люди, и посетители должны себя здесь чувствовать как в любящей семье, защищенными. Не бойся за свою подругу, она хорошая девочка, и теперь под моей защитой.
Он откинул голову назад и выпустил тонкую струйку дыма. Черная футболка задралась вверх, открывая вид на твердые кубики брюшного прессе, и мое сердце… мое глупое девичье сердце… пропускает удар. Будь ты проклят, Дик Торн! Как же завораживающе ты двигаешься, говоришь и даже сидишь.
Щеки горели, но нет было сил отвести взгляд. Даже жарко стало. Ноги сами делали мелкие шажки, словно что-то невидимое подталкивало меня ближе. Позволяя рассмотреть детали, мягкое сияние кожи в полумраке кабинета. Я с жадностью отмечала, как еле заметно поднимается от дыхания его живот. Надеюсь, моя блузка не сильно прилипнет к телу… Смотреть почти безопасно, Дик прикрыл глаза и не видит, как я позорюсь, его рассматривая.
— Это все? — спросил он грубовато, но скорее устало, чем с пренебрежением.
Глубокий хриплый тембр его голоса отозвался дрожью где-то глубоко внутри меня.
— Вишенка, спрашиваю еще раз — все сказала? Если да, проваливай. Не провоцируй меня!
— Эй! Я была вежлива и выразила свою благодарность.
— Знаешь, как ты можешь по-настоящему ее выразить?
— Как?
Вопрос был обманчиво мягок. Меня словно катали на волнах вверх-вниз, от грубости до заботы. Но если его действия меня шокировали и возмутили, то к тому, что последовало дальше я оказалась совершенно не готова.