Ты просто Космос, или Не беси меня, дракон!
Шрифт:
— Всё равно этот дотошный до тошноты доберётся до сути, — выкрикивал в процессе побега запыхавшийся мантикор.
— Пусть и оскорбительно, но Маник прав, — подтвердил я, замедляя шаг, чтобы снующие по кустам не отставали.
И тут все звуки ломящегося через лес медведя-шатуна резко прекратились. Стало слышно, что и птицы, распуганные нашей компанией, затихли.
Повернулся узнать, не провалились ли бегуны в яму или как раз берлогу, но мантикор и ведьмачка просто замерли в тех позах, что застали их мои слова. Я приподнял бровь, не понимая, что вызвало такую резкую заморозку.
— Ты слышишь
— Не знаю. Слышу, — пожал я плечами. Похоже, стоит снова побольше молчать. Может, что-то ещё интересное услышал бы. Даже не заметил, что присутствие Матильды рядом меняет мои сложившиеся привычки.
— Ты когда успела с ним подружиться организмами?! — Маник обвинительно ткнул когтем в сторону ведьмачки.
— Да мы даже кровью не обменивались, только немного слюной, — отмахнулась Матильда. — Надо разбираться.
— Не сейчас, — качнул я головой, видя разгоревшийся в глазах ведьмачки исследовательский энтузиазм. Знаю я уже это выражение. На драконьей гекатондаде потом случались всяческие очень интригующие ситуации со шлейфом вмешательства одной девицы. — И если у местных котов нет способности к речи, Манику лучше помалкивать.
Ведьмачка с мантикором переглянулись, а потом пристроились по бокам от меня, продолжая путь. Послушаться меня Матильда и не подумала. Похоже, недовложил чего-то Рем в татуировку-легенду. Зря его так хвалили.
Вся оставшаяся до станции дорога прошла в вопросах: «А вот так Маника слышишь? А что он сказал? А сейчас?».
В итоге я и правда перестал слышать мантикора, когда он хотел и, судя по тому, как щурился ведьмаческий фамильяр и усмехалась Матильда, пакости они говорили. Маник даже от звона бубенца отвлёкся. Что с них взять? Несмотря на все попытки Матильды казаться старше, то, что она застряла в таком юном возрасте, не могло не сказываться.
Сильно отвлечь меня не удалось — из леса мы всё-таки вышли. Не знаю, что вернее вело в сторону станции — звуки, запахи готовящейся пищи или энергетические линии. В мире Двуликих они и правда странно пульсировали, но все равно выдавали направление потребления.
Совсем небольшое поселение на десяток домов, встретило нас полупустыми улицами. Мужчины были на заработках — тут неподалеку добывали камень, судя по нашей карте. Работники жили в основном в длинных бараках, но было и несколько семейных домов.
Нас рассматривали. Даже не так. В нас тыкали пальцем и провожали взглядами. Мы стали лучшим развлечением этого дня для своры детей, перемешанных с собаками, следовавшей за нами шлейфом. Маник нервничал и лез на руки хозяйке.
Матильда одёрнула подол платья ещё до того, как мы вышли к расчищенной от леса территории. Ведьмачка даже останавливалась и привела в порядок возмущающегося мантикора. Но всё равно сложно объяснить появление нашего трио там, где каждого знают в лицо. И не только.
За билеты на поезд пришлось явно переплатить. Местной валюты у нас пока не было, только золотые самородки и драгоценные камни, а обменный пункт отсутствовал за ненадобностью. Ещё пришлось брать билет на кота, которого не соглашались провозить как поклажу. Несмотря на весь покладистый характер. Сказали, так у них тут оборотни «зайцами» катаются. Как связаны заяц и кот я не очень понял, но и пешком
В поезд пришлось буквально заскакивать — остановка состава тут всего на пару минут. Я первой подсадил ведьмачку и передал жмущегося мантикора. А когда сам поднимался по ступеням, вагон дернуло, начиная ход.
Мантикор проскочил белой тенью под лавками в вагоне, где оказались только сидячие места. Было шумно. Было людно. Дети пришли в восторг от белого звенящего бубенцом котика. Пришлось доплатить, чтобы нас посадили хотя бы в отгороженное одной стенкой купе. Зато Матильда смогла поспать, устроившись на месте Маника и своём вместе с ридикюлем. Мантикор предпочёл прятаться в тени лавки. Подозреваю, исхитрялся там нервно вылизываться, пока хозяйка не видит.
Я сидел напротив и рассматривал девушку. Вот почему содержимое её личного дела не совпадает с тем, что я чувствую и помню о Матильде? Как она могла так жёстко и уверенно подмять под себя несколько вампирских Гнёзд, подсаживая их на изобретенный ею же наркотик? В прогнозе стояло постепенное порабощение Крыльев вампиров или уничтожение их как вида в случае попытки вернуть власть. В выданном мне личном деле была лишь краткая выжимка. Я, опять же, не сотрудник, чтобы выдавать мне полную информацию, даже за оказанную услугу. Но по всем пунктам там стояло, что вина доказана.
Матильда вообще состояла из множества вопросов без ответов. Включая историю с появлением фамильяра в столь юном возрасте обоих, что они до сих пор оба вырасти не могут. Возможно, поэтому рядом с ними и я начинал чувствовать себя подростком. Учитывая, когда мы познакомились в первый раз, как будто всего десяток лет прошёл с той гекатондады. Невольно хмыкнул, вспоминая, как именно Матильда тогда на меня свалилась. Буквально. А потом, раз уж я такой высокий, попросила подсадить её обратно в вентиляцию.
И эти её странные привязанности. К фее, к человеческой девушке. Что это такое? Не любят никого ведьмачки. Ну, кроме себя. Используют, но не любят. Так меня учили. Ведьмачки сохраняли живость чувств до обретения фамильяра, а дальше становились всё более прагматичными и для поддержания чувства жизни (а также из-за повышенной обидчивости) часто творили пакости. Сотни лет заключения в Организации вполне хватало для «зачерствения». Кто-то даже проводил аналогии с эмоциональным вампиризмом.
За размышлениями дорога буквально пролетела за окном. Хорошо, контролёр напомнил нам вовремя выйти. Учитывая ширину плеч и общие габариты этого двуликого, в случае, если кто-то «запамятовал» покинуть вагон, такого беспамятного наверно просто выкидывали из окна.
Мидлтон явно разросся с тех пор, как тут жила Матильда. По крайней мере, ведьмачка крутила головой и всё рассматривала, как будто не узнавала. Или искала кого-то?
Помогать мне в расследовании она по-прежнему не собиралась. Была вынуждена сопровождать и слушать, но не слушаться. Сопротивлялась даже в мелочах. Поэтому гостиницу я был вынужден искать сам.
Благо, пусть и вырос город, но остался провинциальным. Всего пара вопросов прохожим, и мы стоим перед добротным двухэтажным зданием. Первый этаж каменный, второй — деревянный. Большие окна, широкий балкон, терраса, на которой ужинали несколько гостей.