Ты - сильнее воды
Шрифт:
Но-этого мало. Надо приготовиться к тому, что мысль «Доплыву ли?» может появиться не только в спокойном заплыве при хорошей погоде. Каждый может оказаться и в реально трудных условиях плавания: усилившийся ветер, беспорядочная волна, темнота… Важно, чтобы и тут человек не поддался отрицательному самовнушению, не, реагировал на пугающую мысль; чтобы не «засела» она в сознании. Малейшее сомнение в своих силах надо гасить незамедлительно, чтобы не доводить себя до психического и физического истощения. Потому вмешательство с целью саморегуляции должно начинаться раньше, чем разыграется стресс, а еще правильнее — до заплыва.
Вот как определяет саморегуляцию известный психотерапевт А. В. Алексеев: «Способность
Не об этом ли всегда мечтал человек? Быть могучим, когда нужна мобилизация сил, спокойным — когда требуется хладнокровие, собранным — когда необходима сосредоточенность; ощутить прилив энергии, когда нужно сбросить с себя усталость; наконец, уметь произвольно регулировать некоторые функции своих внутренних органов, когда возникает потребность и в этом.
Волевое усилие опосредованно передается на рычаги исполнения от механизмов самовнушения, действующих независимо от того, знаем мы о них или нет. Большинство людей использует их, так и не подозревая об этом. В той или иной форме мы внутренне постоянно взываем к себе. Примером этого может служить хотя бы исследование Р. М. Загайнова, изучавшего методы предстартовой настройки спортсменов. Он пишет: «Особо важное место в механизме настройки занимает монолог, то есть обращение спортсмена к самому себе. Монолог произносится (или продумывается), как правило, во время разминки, а чаще всего — перед самым выходом на ринг, помост и тому подобное. Он всегда интимен, и узнать его содержание в этот момент очень сложно. Проще это сделать, когда спортсмен закончил соревнование.
Примерами таких монологов могут служить следующие. Чемпион СССР П.: «Где ты вырос? Ты вырос в Сибири! Ты работал в шахте! Твоя мать одна воспитала троих детей. Где твой отец? Ты знаешь, где твой отец (отец погиб на фронте). Что же ты трусишь? Встань и иди!»
Чемпион Европы Ч: «Ты уехал на соревнование, оставил дома больную мать. Так что же? Ты приехал проигрывать? С чем ты вернешься к ней?..»
Монологи могут быть приготовленными заранее и импровизированными (в зависимости от ситуаций, возникающих в ходе соревнований). Монологи можно классифицировать следующим образом: монологи-самоприказы («Докажи…», «Только вперед, и никаких сомнений!»); монологи-убеждения («Любая помеха только мобилизует меня!», «Я могу, и я должен!»); монолог-уговор («Сделай это ради нее!», «Подерись за тренера, ему очень нужна твоя победа!»); монолог-объяснение («Он волнуется тоже», «Болеют за слабых»).
Тренеру важно знать, какие монологи действуют на психическое состояние спортсмена наиболее эффективно, необходимо учить спортсменов пополнять запас монологов и с их помощью воспитывать с первых шагов в спорте способность к самооптимизации. Это обеспечит постоянную эффективность механизма настройки, составной частью которого является монолог».
Как видите, диапазон «разговорного жанра» весьма широк: от уговоров и убеждений до жестких самоприказов. И замечательно, что овладение методами самовнушения, психическая саморегуляция могут принести успех там, где все другие методы неэффективны.
В план психологической самоподготовки следует включать монологи, выбирая в зависимости от обстановки наиболее действенные формулы. Когда обдумывание или «разговор» происходит вне воды, применимы разные формулировки, в том числе и «мягкие». В заплыве же, где тревогу или страх надо пресекать быстро, целесообразно применять самоприказы. В таких обстоятельствах обычно говорят себе: «Хватит паниковать! Взять себя в руки! Справился со своим страхом! Уже не боюсь! Спокоен! Действую уверенно!»
Сомневающиеся в эффективности этого метода должны согласиться хотя бы с тем, что
Если самовнушение проводится с верой в успех, оно становится максимально эффективным, в чем убеждается каждый, кто всерьез взялся за освоение его приемов. Поражающие нас результаты саморегуляции у йогов или способность к «огнехождению» основаны на тех же механизмах внушения и самовнушения, использовать которые хотя бы частично может научиться каждый.
Чем же объяснить, что на воде внезапная мысль «Вдруг я утону!» не получает опровержения, а служит пусковым механизмом паники? Ответ напрашивается один: очевидно, у человека нет доводов для возражения самому себе, так как нет знания, что же именно может случиться, нет запаса уверенности, какой нужно выработать, чтобы избежать несчастий на воде.
«Запас надежности», «запас уверенности» — термины, заимствованные из авиации и авиационной психологии, вполне применимы и к плаванию, ибо отражают суть психического состояния человека — уверенность в том, что ничего плохого с ним не произойдет, что он все может и все умеет, справится в любой ситуации, какой бы неожиданной, сложной или опасной она ни оказалась. И если говорить о задаче психологической подготовки, то ее можно считать достигнутой лишь тогда, когда в сознании каждого создан этот «запас». Отсутствие его порождает психологическую напряженность: наряду с определенными для человека устрашающими обстоятельствами, он порой не знает точно сам, чего именно боится, плывя вдали от берега, но страх не покидает его. Человек не в состоянии от него избавиться, и это не позволяет совершать дальние заплывы, лишает высокого наслаждения, которое можно испытывать всякий раз от встречи с водой, если сознаешь свою непотопляемость, а главное — обладаешь ею.
Итак, что же конкретно порождает страх перед водой? Что мешает стать непотопляемым? Об этом — в следующих главах.
Глава вторая ГИДРОЛОГИЧЕСКИЙ МИНИМУМ
Итак, мы уже знаем с вами из писем, что при плавании в открытом водоеме многих людей не покидает чувство тревоги. Так и кажется плывущему, что всюду таятся омуты и водовороты, только и существующие для того, чтобы, как сказочные чудовища, поглощать свои жертвы.
Грозное это слово — водоворот! Поговорите и с бывалыми людьми, и с мальчишками. Всегда в запасе у них найдется рассказ (неважно, свой или чужой) о том, как в весенний паводок в водовороте скрывались коряги и бревна, а порой и целые деревья, которые потом всплывали где-то далеко, ниже по течению, уже без листьев и сучьев и обязательно с ободранной корой. Как: хе должно их там, под водой, ломать и корежить! Разве, по мысли рассказчика, это не доказательство существования в воде каких-то дьявольских сил, способных затянуть человека?
«Я плыву и думаю: подо мной яма, омут, водоворот. Вот сейчас я утону, вот сейчас, сейчас», — пишет хорошо плавающая женщина, даже спасавшая других в воде.
«В 16 лет, переплывая Неву, я попал в водоворот, которые часто возникают от каменистого дна и быстрого течения. Вдруг что-то потащило меня вниз, страх мгновенно охватил меня, я стал погружаться и глотать воду…»
Читаем другие письма: «Когда повернул обратно к берегу, то в ужасе увидел, что гребу вхолостую — стою на месте! Повернул в сторону реки — то же самое! Вправо, влево — результат прежний! Меня охватил какой-то ужас. Кричать бесполезно. Вспомнил спасительную фразу: если попадешь в водоворот, то надо нырнуть вглубь и под водой по течению уйти в сторону от него. Так я и сделал. И спасся…»