Ты снова будешь моей
Шрифт:
Оглушительный удар черного «Лэнд Крузера», столкнул на метр или больше, тонированный «Хаммер» Рустама. Мужик успел обхватить меня за талию и спасти от серьезных травм. Из опустившегося окна с водительской стороны, раздалось несколько выстрелов. Мы упали на асфальт, и я взвывала от пуль, что кажется, пролетели прямо над моей головой.
– Сука, – сорвался Рустам и выпустил в ответ целую обойму из своего пистолета. – Тварь!
Я уткнулась вниз лицом и боялась шелохнуться. Наконец-то, побоище закончилось и Рустам, поднял меня на ноги.
– Быстро в машину,
Трясущимися руками, вынула аппарат из кармана джинсов и протянула грозному великану. Он расколотил Айфон о бетонный бордюр и в довесок наступил на него пяткой.
– Что происходит?! – я закричала, как могла и услышала вой полицейской сирены вдалеке.
– Бл*дь, лезь в машину! – он уже намеревался меня в нее закинуть, но я сама забралась в кожаный салон и подтянула разбитые колени к подбородку. Рустам мигом прыгнул за руль и завел мотор. Машина с ревом помчалась к выезду. Охранник забился в угол дежурной кабинки, а джип под управлением Рустама, сломал шлагбаум и на повороте, оставил следы протектора на дороге.
Мы на реактивной скорости прогнали по улицам, через мост и едва не попали в аварию на перекрестке. Мое сердце затряслось в груди, как у бедного зайчика в сказке. Я вжалась в сидение и закрыла глаза, ощущая, как мы гоним по проспекту, не замечая светофоров. Вскоре, двигатель заглох.
– Эй, ты как там? Живая? – Рустам поглядел в зеркало заднего вида. – Идти сможешь?
– Сначала объясни мне, почему в нас стреляли и какого хрена, ты делал у моего дома!
– Понятно, – он нахмурил брови, принялся копаться в бардачке. Оттуда вытащил сумочку, что напомнила мне косметичку. – Пойдем другим путем.
Шприц мелькнул меж его крупных пальцев, а я завопила, как резаная, но ничего поделать не смогла. Игла воткнулась мне в бедро, и сон затянул меня в свое магическое царство за считанные секунды.
***
– У меня не было выхода, Сань. Она орала так, что уши в трубочку сворачивались!
– Я понимаю, но и ее страх объясним.
– Михалёвские совсем оборзели! В спальном районе, почти средь бела дня.
– Разберемся, Рустик. Не наводи кипиш.
Дальше их болтовня затихла и я приподнялась на локтях, чтобы оценить место, в котором очнулась. Знакомый шкафчик, щелкнуло в памяти. Я у Реброва? Опять? Встать разом слишком тяжело. Собрав всю волю в кулак, спустила ноги на ковер и тошнота подступила к горлу. Она же, ускорила мой подъем и привела к унитазу. Вывернуло меня знатно. На полке над раковиной, я нашла зубную пасту, выдавила ее на палец и потерла зубы, чуть ли не до зеркального блеска. После умывания, перебралась обратно в кровать.
– Здравствуй. – Ребров стоял у окна, стёкла которого омывал летний дождь. – Как себя чувствуешь?
– Плохо. – Я уронила голову на подушку и глубоко вдохнула.
– Рустам переборщил с дозировкой. Я созвонился с врачом. Он посоветовал больше пить и отдыхать. К вечеру станет легче.
Уверенность в его словах и действиях, зашкалила. Я смолчала, но каким трудом мне это далось?
– Оставь меня, пожалуйста. – Попросила я.
– Ника, –
– Я хочу спать.
Теплое прикосновение пальцев к моему лицу, вынудило сфокусировать на нем взгляд. Он близко. Губы всего в одном вздохе от моих губ.
– Умоляю, прости. Я не хотел, чтоб ты пострадала.
Слезы как всегда ворвались в момент внезапно. Я обняла Реброва за шею и поцеловала. Он же обращался со мной, как с бесценной статуэткой, даже, когда раздевал и ласкал, не обращал внимания на мои всхлипы и горькие стоны.
ГЛАВА 8. И ЧТОБЫ ЭТО ЗНАЧИЛО…
Крепость из вороха одеял, разрушилась, едва я высунула наружу ногу. События вчерашнего вечера и прошедшей ночи, явственно расписались в моей трезвой голове мелким почерком. Снова я сглупила, снова поддалась инстинктам и позволила Реброву любить себя. Сердце бешено забилось от воспоминаний о том, чем мы занимались. Вероника, ну, ты и дура!!!
Пение любимого исполнителя донеслось из-за плотно закрытой двери спальни и мне захотелось узнать, что творилось по ту сторону. Я встала, надела майку, что должна была не сковывать движений в фитнес-клубе и трусики, которые висели на краю прикроватной тумбочки. Отличный вид! Мама бы сказала, ты выглядишь неопрятно и неприлично. Но ее тут нет, и никогда не было. Никто ничего не узнает о моей жизни в Томске… Я об этом позаботилась.
– Доброе утро, – Ребров вертелся на кухне со сковородкой в руке. – Выспалась?
– Мы одни?
– Что за вопрос, конечно.
– Рустам отправился разбираться с Михалёвскими?
Он поставил горячую сковороду на плиту и, обогнув барный выступ, заключил меня в объятия.
– Не думай об этом.
– Меня чуть не прикончили у собственного дома, а ты просишь не думать?
– Ник? – Ребров решил закрыть мне рот поцелуем, но я не поддалась. – Ты можешь поверить, что тебе ничего не угрожает?
– Кто ты? Почему тебе мстят и…Саш?
Я настойчиво ожидала подробных объяснений, вместо этого, он отпустил меня и подошел к холодильнику, чтобы достать сыр и ветчину.
– Я не просто так вернулся из Европы. Олег Михалёв, он…конкурент моего отца, а значит и мой. Два месяца назад, он нанял алкашей, чтоб те, спалили нашу дачу в Новоалексеевке.
– Господи…все живы? – я прижала ладони к груди, не распознав нотки вранья в его фразе.
– Да, всё в порядке. Мать с отцом в это время находились в Москве.
– И что? У вас вроде как война? Не должно же так быть?
Ребров усмехнулся, разбил заранее приготовленные яйца в прозрачную чашу и начал взбивать венчиком.
– Мы игроки в большом бизнесе, Ника. Здесь не принято вести задушевные беседы. Проще сразу дать понять, что ты из себя представляешь. Понимаешь?
Я ни хрена не поняла, но кивнула. Откуда мне знать о тонкостях бизнеса, если полжизни, я танцевала в стрингах, а другую ее часть, строила из себя порядочного архитектора.
– Голодная? Или опять торопишься?