Ты свое получишь («Он свое получит» или «Возврата нет»)

Чейз Джеймс Хедли

Какую-то секунду Бен был в замешательстве. Какая тупость и наглость! Требовать пятьдесят тысяч долларов! Да как только у него язык повернулся!

– Вы что, считаете, я совсем свихнулся – лезть в такое дело?! – вымолвил он наконец. – Камешки эти засвечены будь здоров как!

– А вот это – не моя забота, – ответил Гарри. – Мое дело их заполучить. А что с ними дальше будет, меня не касается. Не хотите, так и скажите, найду других людей. Я ценю свое время не меньше вашего.

Таггарт, сидящий впереди, обернулся и взглянул на Гарри. В темноте

выражения его лица видно не было, но Гарри ощутил – отсюда исходит угроза. Однако Делани ничуть не смутил такой оборот в разговоре. Он всегда и сам предпочитал выкладывать все вот так, напрямую.

– Вы видели эти алмазы?

– Нет. Впрочем, в них нет ничего особенного. Обычные промышленные алмазы – то же, что наличные. Валюта… Просто их придется попридержать какое-то время, а потом потихоньку начать сбывать. Если делать это с умом, вы ничем не рискуете.

Делани знал, что Гарри прав. У него нашлись бы покупатели на промышленные алмазы, долго они не залежатся. Если все обстоит именно так, как уверяет этот тип, то можно запросто выручить два миллиона, а то и два с половиной…

«Но кто он, этот тип?» – Делани крайне не любил иметь дело с незнакомыми людьми. Несмотря на то, что Глория представила его, а он доверял Глории, что-то ему здесь определенно не нравилось. Мысли его переключились на яхту. «Если дело выгорит, то найдутся средства, чтобы начать строительство. Тогда ровно через год я ее получу».

Им внезапно овладело жгучее нетерпение. «Какая разница, в конце концов, кто этот тип, лишь бы доставил камни!»

– Как вы их возьмете? Уведете фургон до того, как он попадет на аэродром?

– Нет, это невозможно. Бронированный автомобиль в сопровождении мотоциклетного эскорта. К ним и близко не подступишься. Нет. Я уведу самолет.

Бен замер. По тому, как Таггарт выпрямился на переднем сиденье, он понял, что тот тоже, мягко говоря, удивлен.

– Уведете самолет? Как вы это сделаете, скажите на милость?

– Это несложно. Вот почему дело – верняк. Я покупаю три билета на этот самолет. Там будут еще пассажиры. Немного – человек пятнадцать. Поэтому ни я, ни двое ваших людей особого внимания не привлекут. Взлетим, когда стемнеет. Полет занимает два часа. Сразу после взлета я иду в кабину пилота, отсекаю радиста от радио, отправляю команду в салон под присмотр ваших ребят. Затем сам сажусь за штурвал и сажаю самолет в пустыне. Там нас уже должна ждать машина. Я передам алмазы, кому вы скажете, и все дела!

Бен откинулся на сиденье и погрузился в размышления. «Да, следует признать, план этого типа дерзок и прост. Дело может выгореть. Но все зависит от Грина. Если он потеряет самообладание, совершит хоть одну ошибку – все летит к чертям!»

– Вы умеете управлять самолетом? – спросил он.

– Разумеется, – нетерпеливо ответил Гарри. – Во время войны был пилотом.

– Вам придется сажать его в темноте. Вы об этом подумали?

– Слушайте, это не ваша забота! Я свое дело знаю. Как-нибудь сумею посадить, будьте спокойны. Конечно, лучше, если будет

луна, но если нет – тоже не беда. Так вы берете камни или нет?

Бен вдруг обнаружил, что сигара его погасла. Такого с ним давно не случалось. Он выбросил ее в окно.

– Итак, еще раз ваши условия.

– Вы забираете камни, расплачиваетесь со своими людьми, а мне – пятьдесят тысяч.

– Это слишком много. Я, может, два года буду сидеть на этих камнях. Могу дать десять.

– Пятьдесят или ничего. Я рискую – вы нет. У полиции будет мой словесный портрет. Мне придется скрываться – вам нет. Вы с этого дела получите два миллиона, причем, без всякого риска. Если вам кажется, что пятьдесят кусков много, скажите шоферу, чтобы остановил машину, и я ухожу отсюда к чертовой матери!

– Тридцать? – предложил Бен, торгуясь скорее ради самого процесса торга. – Тридцать, и ни цента больше!

Гарри ощутил прилив торжества. Он знал, что Бен у него на крючке.

– Может, мне самому сказать шоферу – пусть остановит, а?

Бен позволил себе улыбнуться, пользуясь тем, что темно.

– О'кей, пятьдесят. Наличными, в обмен на камни.

– Нет, не пойдет. Мне нужно два чека за вашей подписью, по двадцать пять тысяч каждый. Я должен получить их днем, в день полета. Я должен знать, что с деньгами порядок, прежде, чем сяду в самолет. Иначе я не играю.

У Таггарта лопнуло терпение.

– Одно ваше слово, босс, и я накостыляю этому поганцу… – повернувшись, воскликнул он.

– Заткнись! Не лезь не в свое дело! – Бен посмотрел на Гарри. – Деньги только после того, как будут алмазы, а не до!

– Нет! Почему я должен вам верить? – Гарри сжал кулаки. – Где гарантия, что один из ваших головорезов не выстрелит мне в спину, как раз когда я буду передавать камни? Деньги на мое имя должны лежать в банке перед тем, как я пойду на операцию, иначе я не согласен!

– Я найду способ уговорить вас пойти, – злобно прошипел Бен. – Я не позволю всякой там швали отдавать мне распоряжения!

– Ну, валяйте, убеждайте! – Гарри чувствовал, что лицо его заливает пот, но он твердо решил стоять на своем. – Попробуйте убедить меня посадить самолет в темноте. Посмотрим, как это у вас получится! Меня нелегко запугать, Делани, и трудно переубедить!

Шофер резко нажал на тормоза, машина вильнула, а Таггарт развернулся всем корпусом. В руках его оказался пистолет. Он размахнулся и почти уже ударил Гарри дулом по лицу, как вдруг Бен бешено заорал:

– Прекратить! А тебе кто велел останавливаться?! Трогай машину! Таггарт, я же сказал тебе, скотина, не лезь!

Шофер пожал плечами, «кадиллак» тронулся с места. Таггарт повернулся, что-то ворча. Никто ни разу в их присутствии не осмеливался так говорить с их шефом, да еще чтобы это вот так сходило с рук.

Однако Бен понимал, что сейчас хозяин положения – Гарри. И чем больше думал об этом плане, тем больше он нравился ему. Два миллиона чистой прибыли. Да пятьдесят кусков по сравнению с этим просто ничто!