Ты только дай мне шанс, родная...
Шрифт:
Она зажгла лампу и придвинула ее поближе к кровати, чтобы рассмотреть его рану. Она с трудом, осторожно, перевернула его на живот, чтобы снять рубашку и невольно зажала ротик ладонью. Еще бы Неджи не быть тяжелым! Нарастил себе мускулов… Даже спина бугрится мускулистыми лопатками и небольшой бугор выделяется у основания шеи. Хината покраснела и быстренько сняв с брата рубашку, снова аккуратно перевернула его на спину. Легче от этого не стало, у Неджи и там имелось что показать. Мощные мышцы пресса крупными кубиками выделялись на животе, и Хината никак не могла понять, когда Неджи успел так раздаться в плечах. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз видела его обнаженным по пояс. Ну да, давно… Девушка вздохнула и принялась обтирать его худощавое, жилистое, мускулистое тело от уже подсохшей крови, не забывая при этом ярко краснеть. Наконец, когда
— Нет! Только не это… не так, пожалуйста… — с мукой в голосе простонал он. – Хината…
Девушка тут же подалась вперед и нежно взяла его за руку.
— Я здесь, Неджи, все в порядке, — успокаивающе произнесла она и положила ему на лоб вторую ладонь.
Лоб был горячим и пылал.
Хината приложилась к нему щекой на минуту, а потом снова положила на него ладонь.
— Все в порядке, — продолжала увещевать она, сама не понимая, что говорит.
Еще никогда она не видела Неджи таким. Сейчас он не контролировал себя, и ей страстно хотелось узнать, к чему относятся те слова, что он сказал в бреду.
Неджи, как это ни странно, успокоился, ощущая ее прохладную ладонь на своем лбу, и перестал ворочаться. Какую-то минуту он тихо лежал с закрытыми глазами, а потом вдруг открыл их так резко и внезапно, что Хината даже вздрогнула от испуга.
— Хината-сама, — пробормотал он. – Жарко… задыхаюсь.
Тут, наконец, до Хинаты дошло, что он, возможно, может быть отравлен. Она активировала бьякуган и осмотрела его тело на наличие вредных веществ в организме. Так оно и было: чакра Неджи текла намного быстрее, чем должна была, а все тело просто пылало. Хината без труда разглядела в его чакре какие-то микроскопические частички ярко-красного цвета. Они и заставляли чакру течь быстрее, чем обычно.
Хината заволновалась. Она понятия не имела, что это за вещества такие, какой вред они могут нанести организму Неджи и как на него повлияют. Она решила, что просто станет делать все, чтобы облегчить ему эту болезнь, по-другому и не назовешь… А оставить его одного она боялась. И как назло именно в эту ночь никого не было дома, вся прислуга уже разошлась по домам, а отец уехал в гости к своему другу в соседнюю деревню, забрав с собой ее младшую сестру.
Неджи сказал, жарко. Хината скинула с него покрывало, и теперь Неджи лежал перед ней в одних лишь белых штанах, с перебинтованной талией. Только сейчас, когда он лежал более или менее спокойно, растянувшись во весь рост, по пояс обнаженный, Хината поняла, как Неджи изменился внешне. Ведь не каждую ночь ей удавалось увидеть Неджи в таком расслабленном состоянии. Он стал ужасно высоким. Нет, Хината и раньше замечала, что теперь едва достает ему до груди, но сейчас, когда большое тело Неджи раскинулось перед ней на кровати во всей своей красе, она поняла, что многое пропустила в его внешности. Он был высоким, крепким в кости, худощавым, жилистым и поджарым, отчего мускулы на его теле выделялись еще больше на общем фоне. Черты лица, обычно всегда застывшие в холодном и безразличном выражении, сейчас были расслаблены и спокойны. Губы не кривились в скупой презрительной усмешке, длинные волосы разметались по подушке. Пожалуй, Неджи был единственным парнем, которому шли длинные волосы. Нет, они отнюдь не делали его более женственным, скорее наоборот, придавли его лицу больше мужественности. Ничего не скажешь, ее брат был одним из самых красивых парней, которых когда-либо видела Хината. И она осознав это, страшно покраснела и поспешила отвернуться. Не стоит ей так на него пялиться, а то еще проснется…
Она присела на край кровати и осторожно откинула прядь волос с его лба. Она думала, что Неджи спит. Но Неджи отнюдь не спал. Он находился в каком-то бредовом полубессознательном состоянии и полностью утерял контроль над собой. Тот дротик , что попал ему в бедро, был внутри наполнен какой-то мутновато-красной жидкостью со специфическим запахом. Да и враг попался какой-то непонятный… Кажется, тому ниндзя срочно требовалось снять напряжение в каком-нибудь борделе. И приемчики у него были пошлые. Все те издевки, что он кидал в лицо Неджи вовремя боя отдавали извращенческими наклонностями. А уж что за оружие он применял
С ужасом Неджи понял, что это была дрожь желания. Сильного, неутолимого, голодного и необъятного. Против воли его губы раскрылись и с них слетело всего три слова: «Хината. Не уходи.»
========== глава 4 ==========
Она осталась. Черт, она осталась! Неджи дышал теперь учащенно, глядя на нее из-под полуприкрытых век, и пытался совладать с этим бешеным, сметающим все на своем пути, безудержным желанием овладеть девушкой прямо здесь и сейчас на этой кровати, игнорируя все еще продолжавшую кровоточить рану. То, что Хината сидела перед ним в короткой просвечивающей ночной рубашке, и он мог практически видеть краешек ее черных трусиков, отнюдь не облегчало ему задачу. Он прекрасно понимал, что это желание – не его желание. Точнее, не совсем его. Нет, он, конечно, хотел Хинату, как ни одну другую, но это желание было просто зверским, рвущим на части все его внутренности и заставлявшим его тело пылать адским неугасимым огнем. Это все было из-за того дротика. Из-за жидкости, что в нем заключалась, понял Неджи. Что это за фигня?
Возбуждающий афродизиак! Вот что это, — понял Неджи внезапно и чертыхнулся про себя. Ублюдок! Чертов ублюдок! Как он посмел сделать с ним это! Неджи стиснул зубы, чтобы не зарычать от ярости. Как только он поправится, он найдет того типа, что метнул в него этот идиотский дротик, и убьет. Причем не один раз, а тысячу! Неджи никогда не замечал за собой склонности к насилию, но того типа он был готов убивать, убивать и еще раз убивать! Если он сейчас сорвется… Черт, если он изнасилует Хинату, то он никогда этого себе не простит! Сам себя убьет…
Неджи еще сильнее стиснул зубы и закрыл глаза, чтобы не видеть Хинату, сидевшую совсем близко… Стоило лишь протянуть руку – и она твоя. Нет, нет, нет! Ничего подобного! Воздух с шумом вырвался сквозь крепко стиснутые зубы, а ладони сжались в кулаки. Где-то в глубине сознания возникло коварное, искушающее и назойливое слово…
«Хочу. Хочу. Хочу. Хочу! Черт, как же я хочу!»
Боль от раны, нанесенной кунаем была почти не заметна. А вот сильное непреодолимое желание не отпускало Неджи и давало о себе знать с каждой минутой все сильнее. Кулаки его сжались с такой силой, что даже костяшки пальцев побелели. А зубы только что не скрипели и не крошились от такого напряжения.
С каждой уходящей в ночь секундой ему было все труднее удерживать себя в руках. Кулаки против воли начали медленно разжиматься, пальцы напряглись. Неджи стало казаться, что кто-то чужой управляет его телом. Он замер, из последних сил пытаясь сдержать себя, но…
— Хината… — хриплый от желания голос сорвался с его губ.
Девушка заботливо посмотрела на него.
— Все в порядке, Неджи-сан. Я с тобой, — пробормотала она. – Ты спи.
— Хината, — почти прорычал Неджи. – Хината!
Он стиснул зубы, закрыл глаза. Все тело напряглось. Зверское желание достигло последнего пика, и он почувствовал, что сейчас просто набросится на сестру.
— Хината, выйди! – низким и хриплым голосом прошептал Неджи. – Сейчас же!
Девушка непонимающе посмотрела на него.
— Неджи-сан… Что случилось? Я тебе больше не нужна? – осторожно спросила она.
Неджи посмотрел на нее почти с мукой. Ну зачем так над ним издеваться? За всю свою жизнь он не испытывал боли сильнее, чем эта боль, боль от неутоленного желания. Все тело горело, его ломило, и он уже почти не сдерживал себя. Похоже, этот афродизиак оказался очень сильным. Даже он, тот, кто мог в совершенстве концентрировать свою чакру, с трудом справлялся теперь с ней. Он чувствовал, что его чакра струится по его каналам с сумасшедшей скоростью, отчего все тело начинало дрожать и гореть как в пламени. Низкий мучительный стон слетел с его губ и он едва слышно прошептал: