Ты только моя.
Шрифт:
Бет поняла, что эта женщина ей не поможет.
— Жаль, что у Вас это случилось с дочкой, — выдавила Бет.
— Ты нужна Крису — сказала Эсперанса. — Я знаю.
— Я нужна дома, маме и папе. — Ответила Бет. — Вы же помните, что чувствует мать, теряя дитя. Пожалейте мою маму, она же тоже страдает. Помогите мне бежать, и одной счастливой матерью на планете станет больше.
Эсперанса покачала головой.
— Не проси меня предать дорого мне человека. — Ответила она. — Ты жива и здорова. Твоя мать ещё обрадуется твоему возвращению. Но это будет тогда, когда Крис решит.
Женщина
Бет снова тяжело вздохнула. Это её вторая попытка. И опять ей отказали. Ещё немного и она перестанет верить в людей!
Дни шли, и по началу Бет даже радовалась, что Кристиан оставил её в покое. Но заточение в четырёх стенах с каждым днём становилось всё невыносимее. Девушка часами просиживала на подоконнике, слушая пение набегающих на берег волн. Она наблюдала сквозь решётку за морем, за лазурным берегом, за работой слуг в саду и, конечно же, за закатами. Теперь она насмотрелась их на полжизни вперёд.
Но больше всего Бет любила проводить время в шкафу. Там было тихо, спокойно, пахло лимонной полиролью, и это место давало Бет ощущение защищенности. Глупо, но только закрывшись в шкафу, девушка могла дать волю слезам, или собраться с мыслями и всё хорошенько обдумать.
А Бет было о чём подумать. До свадьбы остался один день. Как же быстро пролетёло время. Она представляла, что бы чувствовала, если бы завтра состоялось её венчание. Если бы это был её последний день в доме родителей. Бет шмыгнула носом. Она бы многое сейчас отдала, чтобы увидеть их. Обнять. Ещё никогда прежде ей не было так тоскливо и одиноко. Раньше она надеялась, что сможет убежать и успеть к своей свадьбе. Теперь и эта надежда растаяла, словно утренний туман над Альбионом.
Но были и плюсы. Как-никак она взаперти не в сыром подвале, а в комфортной золотой клетке. Девушка часами лежала в джакузи, делала маникюр и педикюр, и экспериментировала с прическами. Пожалуй, это были единственные из доступных ей развлечений. Господи, на какую чушь уходит время её жизни!
Крис к ней так и не зашёл.
И это заставляло Бет чувствовать себя виноватой. Проклятый Стокгольмский синдром. Её похитили, и она ещё чувствует себя виноватой, за то, что пыталась сбежать! С ума сойти можно.
Но самое ужасное, что Бет скучала по вечерам, проводимым с Кристианом, за игрой в шахматы. Она видела, что иногда он специально ей подыгрывает. И это было очень забавно. Да и по их прогулкам к пляжу девушка тоже немного тосковала.
Почему он к ней не желает заходить? Уже отправил бы её домой, и всё! Бет было так одиноко, что она бы обрадовалась даже визиту своего узурпатора.
Но он не заходил.
Следующий день прошёл как в тумане. Бет лежала на кровати, чувствуя себя разбитой. В этот день отец должен был вести её под руку к алтарю и передать Эдварду. Только Бет как-то размыто видела улыбку своего жениха. И глаза его она тоже представляла с трудом. Но это не важно. Она ведь любит Эда! Она его любит. Любит?
Бет обхватила голову руками. Да что с ней? Совсем лишилась разума! Конечно же Бет любит своего жениха. Какие могли быть сомненья! Она
Эта неделя её совсем с ума свела! Дни в одиночестве и тишине давали много времени на размышления и самоанализ, но как видно, этого времени ей было не достаточно. Ни одной путной мысли ей так и не пришло. И Бет часто ловила себя на том, что больше думает о Крисе, чем о своём женихе. И от этой мысли ей сделалось тошно.
К вечеру девушка готова была лезть на стену. Она ходила кругами по спальне, словно загнанный в ловушку зверь. Стены давили. Воздуха катастрофически не хватало. И ночью, когда дом затих, и слуги улеглись спать, Бет решилась на отчаянный шаг.
Она достала свои невидимки и шпильки для волос, разложила это все на полу перед дверью и попробовала взломать замок. На тысячной попытке что-то в двери провернулось вместе с её заколкой. Но дверь была закрыта на два оборота, и Бет снова и снова пыталась проделать шпильками то же движение, чтобы провернуть замок ещё раз. Может через час, а может и дольше, но ей это удалось. Девушка приоткрыла дверь, и с опаской выглянула в коридор. Темнота. Она на цыпочках двинулась к спальне Кристиана. Он говорил, что только там есть телефон.
Благо Крис не запирал свою комнату. Дверь в хозяйскую спальню открылась бесшумно, и Бет осторожно прошла внутрь. Мужчина спал, раскинувшись на огромной кровати, и обернув простынь вокруг бедер. Его широкая загорелая грудь размеренно вздымалась, когда он вдыхал во сне воздух. Но, не смотря на его расслабленную позу, Бет все равно чувствовала исходившую от него опасность. Надо действовать быстро.
И где ей искать телефон?
Бет всегда клала свой на тумбочку у постели, мало ли что. Вдруг кто-то позвонит поздно ночью. И бесшумно ступая, девушка двинулась к его кровати. У тумбочки Бет замешкалась, там телефона не было.
— Какой приятный сюрприз! — произнес Кристиан, схватив её за руку и притянув к себе. — Не ожидал.
— Нет! — Выдохнула Бет, пытаясь вырваться.
— Ты ночью крадешься в мою спальню, к моей постели… и всё равно «нет»?
— Я хотела только взять твой телефон.
— Украсть?
— Взять. Я бы вернула его. — Бет почувствовала, что лежит головой на подушке, а мужчина навис над ней сверху. В свете луны его глаза казались совсем черными, пугающими. — Я должна позвонить. Слышишь? Я должна позвонить… — И девушка с ужасом поняла, что сейчас разрыдается как истеричка. Элизабет постаралась взять себя в руки. — Я должна ему позвонить… — тихим голосом проговорила она.
Кристиан скатился с неё и сел в постели, спустив ноги на пол.
— Отвернись.
Бет послушалась, отвернув голову на соседнюю тумбочку. Она услышала шорох одеваемых брюк. Это он голый спал, что ли?
— Я не хотел тебе говорить. — Голос Кристиана казался охрипшим. — Не хотел делать ещё больнее. Но чертовски тяжело делать вид, что ничего не знаешь. Когда на самом деле знаешь даже больше чем нужно.
— Что-то случилось с родителями? — Бет тоже подскочила с постели. — Или с Эдвардом.