Ты только попроси
Шрифт:
— С Беттой?!
— Не притворяйся невинной! — рычит он. — Ты прекрасно знаешь, что Бетта — это Ребекка.
Я полностью парализована. Бетта — это Ребекка? Женщина, которая изменила Эрику с его отцом, и есть та самая, с которой я на фотографиях? У меня подкашиваются ноги. Нужно срочно сесть. Пытаюсь найти всему этому объяснение и теперь абсолютно уверена, что меня обвели вокруг пальца, чтобы разрушить наши с Эриком отношения.
— Эрик… послушай…
В ярости он вопит прямо мне в лицо:
— Как давно ты с ней знакома?
—
— Я тебе не верю! — орет он. — Как ты могла? Как?
Нервно поднимаюсь со стула и хочу к нему подойти, но он мечется по комнате вне себя от злости, выкрикивая ругательства. Он такой большой, что попытаться остановить его — все равно что наткнуться на поезд на большой скорости.
— Пожалуйста, Эрик, выслушай меня. Все не так, как ты подумал. Клянусь, я не знала, что эта женщина и есть Бетта, и тем более не делала ничего такого, о чем можно подумать, глядя на эти фото. Ради бога, Эрик, ты должен мне поверить…
Звонит мой мобильный, Эрик смотрит на него, и когда я вижу на экране «Ребекка», у меня останавливается дыхание. В гневе он хватает телефон и, перебросившись несколькими нелестными словечками со своей бывшей, изо всей силы швыряет его на пол. Закрывает глаза, и его лицо искажается от боли. Он опустошен и в отчаянии.
Открыв глаза, смотрит на меня несколько секунд и затем громко и четко произносит:
— Игра окончена, сеньорита Флорес. Собирайте свои вещи и уходите.
У меня внутри все сжимается. Я едва могу дышать.
— Эрик… дорогой, ты должен меня выслушать. Это ошибка, я…
— Непростительная ошибка, и ты это прекрасно понимаешь, как и я. Уходи!
— Эрик, нет!
Его взгляд полон презрения.
— Сначала Мариса, теперь Бетта. Что ты еще скрываешь?
— Ничего… и если ты позволишь мне…
— Ты собиралась ехать со мной в Германию и хотела дальше все скрывать?
— Боже мой, Эрик, ты можешь меня выслушать?!
— Знаешь что? — прерывает он меня. — Таких женщин, как ты, у меня просто завались.
Вернулся всемогущий Эрик.
— Что ты сказал? Таких, как я? — свирепо выкрикиваю я.
— Да, лживых. Лживых, не знающих, что такое угрызения совести, готовых причинить боль кому угодно, — отвечает он. — Я поверил, что ты особенная. Это была ошибка.
— Эрик, хватит говорить чепуху, и послушай, что угнетает меня.
С циничным выражением лица, мужчина, которого я люблю, ухмыляется и говорит:
— Что тебя угнетает, так это тот факт, что Бьорн или любой другой мужчина или женщина, с кем я тебя делил, не позвонят тебе. Но успокойся, я поделюсь с ними твоим телефончиком. Уверен, они будут мне благодарны.
— Как ты можешь такое говорить? Как ты можешь быть таким жестоким? — он сурово на меня смотрит, а я в ярости верещу: — Только попробуй кому-нибудь дать мой номер!
Он прищуривается:
— Ты права, зачем? Ты сама прекрасно с этим справишься.
Не
— Когда я вернусь после обеда с матерью, не хочу тебя здесь встретить.
Я не хочу, чтобы он уходил, не хочу, чтобы наши отношения так прервались. Пытаюсь задержать его, но в конце концов кричу:
— Если ты уйдешь, не поговорив со мной, не дав мне возможности объясниться, то сам будешь отвечать за последствия!
Мой крик задерживает его, он поворачивается и спрашивает:
— Последствия? Я узнал, что моя невеста и моя бывшая — нечто большее, чем подружки. Тебе это кажется недостаточно веским последствием?
— Это ложь!
— Ложь или нет, но фото говорят сами за себя.
Не дав мне времени что-либо сказать или сделать, он выходит и закрывает за собой дверь. Мне больно осознавать, что человек, которого я люблю, выгоняет меня из своей жизни, даже не дав возможности что-либо объяснить. Я хочу побежать за ним, но знаю, что ничего этим не добьюсь. Что я хорошо знаю об Эрике, так это то, что когда он в гневе, он не может здраво мыслить. Он еще хуже, чем я.
Сажусь на диван, я настолько шокирована, что даже не знаю, что делать.
В отчаянии рыдаю. Почему он не хочет мне верить? Почему не слушает меня? В голове проносится тысяча вопросов, и все без ответов. Когда удается остановить поток слез, поднимаюсь и иду в спальню. Бросаю взгляд на скомканную постель, и на меня нападает тоска. Я падаю на кровать, вдыхая аромат Эрика, секса и прекрасных моментов, прожитых несколько часов назад. Во мне опять поднимается гнев.
Смотрю на экран компьютера и изучаю фотографию Бетты. Как я могла быть такой глупой?
Поднимаюсь, беру ручку и хладнокровно переписываю ее электронный адрес. Эта стерва мне еще заплатит. Засовываю листок в карман джинсов, осматриваюсь, прячу вчерашнее платье в сумку и выхожу из комнаты, а проходя через гостиную, замечаю разбитый мобильный телефон. Поднимаю осколки и с полными слез глазами выхожу из номера, закрываю дверь и, пытаясь сохранить остатки чувства собственного достоинства, покидаю отель.
66
Выйдя в понедельник на работу, узнаю, что Эрик, мой так называемый жених, уехал в Германию. Исчез, ничего мне не сказав. Клаудиа вне себя от радости, потому что он попросил ее приехать в среду в мюнхенский офис. Меня это убивает. А мысль о том, что он уехал, потому что не хочет меня ни видеть, ни слышать, попросту угнетает. Каждый раз, когда я вижу упакованные ящики с вещами, слезы предательски накатываются на глаза.
Еле переживаю неделю. Не звоню и не пишу ему. Откровенно говоря, я почти не живу. Я сказала, что если он уедет, то будет отвечать за последствия, а я всегда держу свое слово. Хотя мне нужно поговорить с ним. Просто необходимо.