Ты у меня одна
Шрифт:
— Ты специально четыре дня не появлялся? Чтобы я поскучала?
— Конечно. Я и звонил тебе раз в день специально только по утрам, чтобы ты поскучала. — Теперь поцеловал ее. Легонько коснулся губами шеи. — Смотри, какая эйфория? Я же говорил: девичник надо обязательно праздновать вместе с мальчишками. Главное, чтобы и те, и другие, дошли до нужной кондиции.
Алёна усмехнулась, наблюдая, как Валет танцует вокруг Леночки ламбаду. Леночка, кажется, тоже, забыв, что они расстались, приникла к нему в страстном поцелуе.
—
— Самую малость. Ждешь разврата?
— Если только чуть-чуть.
— Тогда давайте расслабимся, Доктор Лейба, и забудем о всяких глупостях.
Он легко подтолкнул ее в сторону бара, они прошли между столиками и уселись на высокие кожаные стулья. Алёна удобно устроилась, поправила короткое платье. Бросив в зал случайный взгляд, тут же встретилась с глазами сестры. После той ссоры они не обмолвилась друг с другом ни словом.
— Ого… — выдохнула, когда бармен выстроил перед ними ровный рядок из шести высоких узких рюмок. — Даже так?
— Никак иначе. Я ж тебе не Карлсон плюшками баловаться.
— Я что-то пропустила момент, когда ты заказал выпивку. Или тебя тут все знают, что даже рот не приходится открывать? Действуешь по проверенной схеме?
— Конечно. Зачем усложнять себе жизнь, если есть схема, которая работает безотказно?
Он отвратительно обаятельно улыбнулся. Она ответила ему тем же.
— Ты вечно вгоняешь меня в крайность. Я не пью крепких напитков. И никогда не пила текилу. Не знаю даже почему. Вот как-то не пила и все. Но я в курсе, как это делается.
— Я тебя не вгоняю в крайность, я учу тебя жить.
Едва Ваня взялся за стопку, к ним подлетел Валет и, склонившись над Ванькиным ухом, проблеял слащаво и тонко:
— Ива-а-анушка, не пей… не пей, Иванушка…
— Валя, пошел вон отсюда, — рыкнул Шаурин.
Но Валет и не подумал исчезнуть, наоборот, приобняв Ивана и Алёну за плечи, решил полюбопытствовать:
— Зайки, а я не понял, а чё это вы тут бухаете на двоих? Все танцуют, а они бухают… У вас брудершафт, что ли, намечается?
— Слава богу, уже нет, — ответил Шаур.
Алёна поманила Бардина пальцем и что-то прошептала ему, когда тот послушно пригнулся.
— Понял, — посерьезнел он и отошел.
— Что ты ему сказала?
— Правду.
— Какую?
— Не скажу.
Шаурин насыпал соль между большим и указательным пальцем, взял рюмку, и скомандовал:
— Поехали.
— Чин-чин, — слизнула соль со своей руки и с некоторой даже излишней ловкостью опрокинула рюмку с мексиканской водкой. Зажмурилась на секунду и потянулась за ломтиком лайма.
— Обойдемся. — Притянул Алёну к себе и крепко поцеловал. Поцелуй получился быстрый, Ваня лишь ненадолго, но жестко прижался к ее мягкому рту и отпустил.
— Господи, как, оказывается, это вкусно, — вздохнув, Алёнка облизнула
— А я тебе о чем. Ты же могла сама позвонить. И как-то выразить свое желание меня увидеть. Да?
— Да, могла. Очень могла, — загадочно улыбаясь, подтвердила.
— Так почему не позвонила?
Чуть пригнувшись к Шаурину, внушительно проговорила, четко выделяя каждое слово:
— Не хотела мешать тебе охотиться.
Ваня ответил коротким смешком. Она заправила за ухо выбившийся локон и откинула волосы с плеча.
— Хочу еще. — Немедля насыпала щепотку соли на руку и, глядя на него глазами полными иронии и смеха, подняла вторую стопку:
— Поехали.
— Чин-чин.
На этот раз, выпив, Алёна потянулась не за лаймом, а крепко и напористо поцеловала Ваньку в губы. Потом, отстранившись, проговорила ему на ухо:
— Сработала твоя схема, Шаурин. Я по тебе соскучилась. Ты чувствуешь?
Не стал отвечать. Положил ладонь на ее затылок и, притянув к себе, снова поцеловал.
Это был другой поцелуй. Не просто напористое соприкосновение губ. Они целовались по-настоящему. Как изголодавшиеся друг по другу влюбленные. Пока с губ не исчез горький привкус текилы. Пока сладкий вкус поцелуя не стер с языка привкус соли. И оторвались только тогда, когда почувствовали вкус друг друга.
Алёна медленно вздохнула и, не отпуская руки, уткнулась в Ванькину щеку. Он не отпустил ее тоже, утопил пальцы в светлых волосах, мало заботясь, что испортит ей прическу.
— Публика упала? — спросил с присущей ему усмешкой.
— Почти вся, — выдохнула, почему-то чувствуя легкое головокружение.
Чрезвычайно развеселили и даже как-то раззадорили, направленные на них, многочисленные удивленные взгляды. Тут было чему удивляться. Никто не знал, что они встречаются.
Ваня придвинул Алёну ближе в себе. Вместе со стулом. Она качнулась и, коротко вздохнув, задержалась рукой о стойку, чтобы не упасть Шаурину на грудь. Их колени соприкоснулись, его ладони оказались на ее бедрах. Легли на них беззастенчиво и по-хозяйски.
Долго и спокойно Иван и Алёна смотрели друг другу в глаза. Впервые за последнее время без легкомысленных улыбок и язвительных фразочек. Как будто установили перемирие, признав силы друг друга. Но это только на время, на пару вздохов, чтобы восстановить слегка сбившееся дыхание.
— Сдохнуть можно, какая ты ханжа… — наконец сказал Шаурин, скользнув взглядом по ее обнаженным плечам.
— Можно. Но не нужно. Если ты прямо сейчас сдохнешь, то поставишь меня в неловкое положение. Да, я помню, что-то говорила тебе про короткие юбки, но я ничего не говорила про платья. Я знала, что оно тебе понравится. Заметила, что ты неравнодушен к полоске.