Ты умеешь хранить секреты?
Шрифт:
— В гостях у вашей тети Сью, — с улыбкой продолжает Джек. — После чего разделись догола и швырнули одежду в пруд.
— Верно, — растерянно подтверждаю я. — Кажется, и об этом я успела проболтаться?
Значит, не стоит докучать ему старыми анекдотами.
Я пью шампанское и пытаюсь придумать, что еще сказать. Такое, чего бы он еще не знал.
Неужели что-то еще осталось?
— Я специально выбирал блюда. Думаю, вам понравится. Все заказано заранее. Только для вас.
— Правда? Как… чудесно, — удивляюсь я.
Обед
Только вот… я так люблю сама выбирать блюда! Удовольствие от ужина в ресторане в этом и заключается!
Но какая разница? Не имеет значения. Все идеально. Совершенно идеально.
Ладно. Начнем разговор.
— Итак, что вы любите делать в свободное время? — спрашиваю я.
Джек пожимает плечами:
— Гуляю. Смотрю бейсбол. Бездельничаю. Чиню машины.
— У вас коллекция старинных автомобилей, верно? Здорово. Я вообще-то…
— Ненавидите старинные автомобили. Я помню, — улыбается Джек.
Черт! Я так надеялась, что он забудет!
— Не сами автомобили, — поспешно уточняю я. — Ненавижу людей, которые… Которые…
Вот дерьмо! Что это я ляпнула?
Быстренько глотаю шампанское, но оно попадает не в то горло, и я начинаю кашлять.
Господи! Шампанское брызжет изо рта! Глаза слезятся!
И теперь все повернулись и уставились на нас!
— Что с вами? — спрашивает Джек с тревогой. — Выпейте воды. Вы ведь любите «Эвиан», верно?
— Э… да. Спасибо.
О, дьявол бы все это побрал! Терпеть не могу признавать правоту Джемаймы, однако было бы куда легче, если бы я смогла прощебетать с беззаботным видом: «Обожаю старинные машины!»
Но теперь уж ничего не поделаешь.
Пока я пью воду, передо мной каким-то образом материализуется тарелка с жареным сладким перцем.
— Вот это да! — восхищаюсь я. — Люблю жареный перец.
— И это я помню! — Джек явно гордится своей памятью. — В самолете вы сказали, что это ваше любимое блюдо.
— Неужели? — переспрашиваю я с некоторым удивлением.
Странно. Что-то не припоминаю. Мне действительно нравится жареный перец, но не до такой же степени…
— Поэтому я позвонил в ресторан и попросил приготовить специально для вас. Сам я не ем перца, — добавляет Джек, когда перед ним ставят тарелку с запеченными в раковинах устрицами, — иначе тоже попробовал бы.
Я молча смотрю на его тарелку. О Боже! До чего аппетитно выглядит! Обожаю запеченные устрицы!
— Приятного аппетита, — жизнерадостно желает Джек.
— Ах… да. Приятного аппетита.
Я откусываю кусочек перца. Изумительно! Какой Джек все же заботливый!
Но почему-то я не могу отвести глаз от его устриц. Взять хотя бы этот соус! Боже, держу пари, они такие сочные и так прекрасно приготовлены…
— Хотите попробовать? — спрашивает Джек, заметив, куда я смотрю.
Я вздрагиваю от неожиданности.
— Нет!
Сияя от удовольствия, я откусываю еще один огромный кусок.
Джек неожиданно сует руку в карман.
— Мобильный звонит. Эмма, не возражаете, если я поговорю? Вдруг что-то важное.
— Разумеется. Я подожду.
Едва он уходит, я, не в силах удержаться, утаскиваю с его тарелки устрицу и, зажмурившись, начинаю медленно жевать. Растягиваю удовольствие.
Божественный вкус! Воистину божественный! В жизни не ела ничего лучшего.
А не стащить ли еще одну? Если немного раздвинуть остальные, может, он ничего не заметит?
Но тут я вдруг ощущаю резкий запах джина. Поднимаю глаза. Рядом стоит женщина в золотистом жакете.
— Быстро скажи, что происходит, — требует она.
— Мы… ужинаем.
— Вижу, — нетерпеливо роняет она. — А Джереми? Как насчет Джереми? Он что-то подозревает?
О Боже!
— Послушайте, — начинаю я беспомощно. — я не та, за кого вы меня принимаете…
— Вот это точно! В жизни не думала, что ты на такое способна! — Женщина больно сжимает мои пальцы. — Вот и молодец! Я всегда говорю, нужно жить в свое удовольствие, пока молода! Да ты и обручальное кольцо сняла! — добавляет она, глядя на мою левую руку. — Умница… ой, он идет! Исчезаю!
Она снова отскакивает. Джек садится за стол, а я наклоняюсь к нему, едва сдерживая смех. Эта история ему наверняка понравится!
— Угадайте, что у меня новенького! На сцене появился муж по имени Джереми. Моя старая подруга только сейчас об этом сообщила. И как по-вашему, Джереми тоже не прочь сходить налево?
Молчание. Потом Джек поднимает глаза и напряженно морщится:
— Прошу прощения?
Он не слышал ни одного моего слова!
Но не могу же я все повторять с самого, начала! Глупо и как-то ни к чему. Собственно, я и так уже чувствую себя последней дурой.
— Не важно, — вымученно улыбаюсь я.
В воцарившейся тишине мне снова приходится искать тему для разговора.
— Э… должна честно признаться, — говорю я, показывая на тарелку, — что стащила у вас одну устрицу.
Ожидаю, что он изобразит гнев, потрясение или что-то в этом роде. Хоть что-нибудь!
— Ничего страшного, — рассеянно бросает он, начиная есть.
Не понимаю. Что случилось? Куда исчезла легкая, непринужденная атмосфера? Джек на себя не похож!
К тому времени как мы доели цыпленка с эстрагоном, салатом и картофелем фри, я чувствую себя совершенно несчастной. Свидание обернулось настоящей катастрофой. Полным фиаско. Я из кожи вон лезла, чтобы казаться занимательной и остроумной, но Джек поговорил по телефону еще дважды, окончательно помрачнел, стал неразговорчивым и, честно говоря, теперь вообще перестал меня замечать.