Ты в гадалки не ходи
Шрифт:
— Это, конечно, не "И цзин", — продолжала я, — Это круче, чем "И цзин". И сейчас вы в этом убедитесь.
Я возложила руки на переплет Книги. И она заговорила, заставив моих визави вздрогнуть.
— Что тебе нужно? — пыльным каким-то голосом спросила Книга.
— Будущее.
— Чье будущее?
— Лады и Ярослава.
— Что ж… Открой страницу Перепелов и смотри.
Книга замолчала и засветилась легким золотистым светом. Лада тихонько воскликнула: "Ой!", но я не обратила
— Страница Перепелов, — негромко приказала я.
Книга начала листаться сама собой и открылась точно на странице Перепелов.
— Преобразись, — повелела я.
И страница Книги превратилась в трехмерную проекцию. Я назвала имена Лады и Ярослава и спросила Книгу об их будущем. И стала смотреть.
В трехмерном мире все начало меняться. Там сплетались и расплетались разноцветные нити. Эти нити несли в своих клювах разноцветные же перепела, размером больше похожие на колибри. Я только успевала говорить толкования:
— Лада, у тебя скоро выйдет сборник стихов и еще опасайся промочить ноги следующей осенью, может начаться воспаление легких… Ярослав, директор твоей конторы намерен повысить тебе зарплату, но будет это только в начале следующего года. Кстати, ты перестанешь писать стихи. Минимум через пять лет. Молчите, молчите! Молчите и слушайте! Лада, ты скоро поедешь на математическую олимпиаду от своего института и получишь там Гран-при. На олимпиаде ты познакомишься с преподавателем кибернетики из Перми. Будь осторожна, он маньяк и захочет тебя изнасиловать, а потом задушить. Молчите, молчите и слушайте!
Нити продолжали свой узор, и вот они сложились в картину, где стайка перепелов и еще зябликов кружила над тихим лесным озером.
— Это главное пророчество, — сказала я. — Перепела летят к северу, зяблики — к югу. Зяблики появляются к несчастью. Вам не быть вместе. Никогда.
Силы оставили меня, я рухнула на стул, прежде успев аккуратно захлопнуть Книгу, от которой еще исходило золотистое свечение.
В комнате тяжелой пыльной люстрой повисла тишина. Нарушил ее Ярослав:
— Я не верю! Не верю ни одному вашему слову!
— Твое дело, — пожала я плечами.
— Я тоже не верю, — голосом, в котором слышались слезы, сказала Лада. — Мы с Яриком никогда не расстанемся! Мы собирались пожениться через четыре года, когда я закончу институт.
— Попробуйте, — равнодушно сказала я. — Только Книга Тысячи Птиц никогда не ошибается. Гадаю не я. Гадает она.
— Человек должен быть сильнее предсказаний! — выкрикнул Ярослав. Очень гневно и пафосно у него это получилось.
— И это верно, — кивнула я. — Только зачем вы тогда пришли ко мне?
— Мы хотели знать правду, — прошептала Лада, — Только правду.
— Вы ее узнали. —
— А мы и попытаемся! — воскликнул Ярослав и опять полез в борсетку. — Вот ваши пятьсот рублей и спасибо за информацию. Примем ее к сведению. И больше к вам ни ногой.
— Что ж, хорошо. — Я видела, что все происшедшее задело Ярослава за живое. Поэтому я спокойно приняла купюрку и проводила несчастных любовников до дверей. Они стремительно натянули куртки и сапоги и ушли, даже не попрощавшись.
Я немного постояла в коридоре, помахала в воздухе купюркой. Она вспыхнула и сгорела, осыпав пеплом коврик в моей прихожей.
— Почему так много зла? — риторически прошептала я.
И решила позвонить своей единственной подруге.
Юлии Ветровой.
— Алло, Юль, это я. Благословенна будь.
— И тебе благословение святой Вальпурги, моя маленькая гадалка! Что звонишь? Впрочем, я уже догадалась: ты опять предсказала клиентам неприятности, и они наговорили тебе гадостей, после того скрывшись в неизвестном направлении. И не заплатили!
— Нет, заплатили, и даже по положенной таксе. И насчет гадостей ты неправа. Скорее уж я наговорила им неприятных пророчеств. И мне от этого ужасно тошно. Юль, давай куда-нибудь сходим?
— Предлагаю чайную "Одинокий дракон". Господин Чжуань-сюй будет нам очень рад. Я залечу за тобой минут через двадцать.
Я так поняла, что Юля будет на помеле. И так оно и оказалось. Ведьма на помеле с некоторых пор не вызывает в городе Щедром ажиотажа и стихийных народных волнений. Ведьмы на метлах для Щедрого стали чем-то вроде велосипедистов. А завела такой порядок Юля, вернувшись из Оро, где метлы были вообще единственным видом транспорта.
Я заперла квартиру и спустилась к подъезду. Судачившие бабушки — настоящие, не гомункулы — проводили меня досадливыми взглядами, хотя я вежливо и деликатно с ними поздоровалась.
Я подождала в палисаднике, дыша осенней прохладой, и не успела я еще вдосталь этой самой прохлады надышаться, как прямо на меня спикировала с небес ведьма Юля на двухместном помеле. Она затормозила в каких-то дюймах от моего носа, чем вызвала ураган сплетен среди подъездных бабулек.
— Слушай, а вот почему они не ведьмы? — спросила я у Юли, вскарабкиваясь на помело.
— Кто "они"? — переспросила Юля, выравнивая курс и поднимаясь где-то на уровень второго этажа.