Ты в моей власти

Гаскойн Джил

Посмотрев на часы, Бен произнес наконец:

– Пойдем куда-нибудь поесть. Ты голодна?

– Да, – сказала она, солгав с легкостью, чтобы доставить ему удовольствие.

Они пошли к выходу мимо Бетси. Ее глаза скользнули по Розмари и уставились на Бена с выражением нескрываемой муки. И Розмари вдруг осознала, что скрывалось за неприятным ощущением в затылке. Только другая женщина могла уловить и понять взгляд Бетси.

– Привет, Бетси. Все о'кей? – сказал Бен.

Он остановился у столика, где сидела девушка,

и Розмари немедленно встала между ними, взяв его под руку. Она прекрасно сознавала, что это жест собственницы.

Бетси ответила:

– Привет. Да, все прекрасно. Собираетесь пойти куда-нибудь?

– Идет дождь, – безо всякого повода заметила Розмари, желая оборвать невидимую, но осязаемую нить, связывавшую этих двоих, чтобы они перестали смотреть друг на друга.

Взглянув на нее, Бетси слабо улыбнулась.

– А кое-кто из наших идет в кино. Вот так и растрачиваем выходной день. – Она снова перевела взгляд на Бена. – Мы ведь соберемся потом все вместе?

– Где? – спросил Бен.

– В баре. Около восьми, идет?

– Хорошо. Буду рад тебя видеть. Не скучай.

И он наклонился, чтобы поцеловать девушку в щеку, а Розмари держал за руку так цепко, что она не могла двинуться с места. Она чувствовала, как прежнее неприятное ощущение переходит в тошноту.

Они поехали на такси к бару, который Бен, видимо, хорошо знал. Здесь было полно посетителей из местных – но одних лишь мужчин. Он заказал множество всяческих блюд, и они уселись в углу, на высоких стульях, за столиком, явно предназначенным для двоих. Воздух казался тяжелым от сигаретного дыма и слишком громких голосов. Он выбрал красное вино, и Розмари выпила свой первый бокал слишком быстро, в надежде как-то облегчить терзавшую ее муку.

Бен, казалось, не замечал перемен в ее поведении. Он держался уверенно и подбивал ее попробовать каждое блюдо, не догадываясь, что у нее совершенно нет аппетита. А она хотела только одного – разобраться в тех смутных ощущениях, которые не могла выразить словами. Пусть он объяснит ей, что происходит. Он был даже более очарователен, чем обычно. Или притворялся таким. Быть может, у нее разыгралось воображение? Она вспомнила, как он держал ее за руку, когда наклонился, чтобы поцеловать Бетси. Кого он хотел задобрить? Ее или девушку? В любом случае он сумел сбить с толку их обеих – по крайней мере ей почудилось это во взгляде Бетси, когда они уходили.

После кофе Бен спросил:

– Поедем сегодня в Бадалону?

Розмари забыла о его родителях.

– Я не одета, – сказала она.

Бен, закинув голову назад, расхохотался.

– О, Рози, как я тебя люблю. Ты такая буржуазная.

– Правда? – спросила она.

– Что правда?

– Ты, правда, любишь меня?

Он улыбнулся ей.

– Без всякого сомнения. Иначе я вряд ли выдержал бы твои старомодные собственнические повадки.

Она

быстро произнесла:

– Ты спал с Бетси?

Она сама была потрясена своим вопросом и вовсе не хотела получить ответ, но без этого не смогла бы выдержать остаток дня в его обществе.

Он смотрел на нее во все глаза.

– Мне никто ничего не говорил, – поспешно сказала она. – Просто я знаю.

– Это не имеет значения, – сказал он.

– Что именно?

Он опять сбил ее с толку.

– Спал я с Бетси или нет. Это не имеет значения. – В голосе его прозвучало раздражение.

– Для меня имеет.

– Почему? – спросил он, прихлебывая вино.

– Что ты имеешь в виду? Почему это имеет для меня значение или почему не имеет значения, что ты спал с Бетси?

– Это одно и то же.

Он пожал плечами и взглянул на нее искоса. Затем спросил:

– Кофе хочешь?

– И это все, что я заслужила? – выкрикнула она, сама ощущая истерические нотки в своем голосе.

– Ты можешь выпить и вина, Рози, – сказал он шутливо, забавляясь ее яростью.

Она почувствовала, что теряет всякое чувство реальности. Он наклонился над маленьким деревянным столиком, взял ее дрожащую руку в свои. И сказал быстро, с тихой нежностью, словно бы желая, чтобы и она сбавила тон:

– Бетси не имеет никакого значения.

– Я не понимаю. Зачем ты спал с ней?

– Почему бы и нет? Теперь я не понимаю. Почему ты пришла в такое состояние? Ради Бога, Рози, к чему все эти блядские вопросы? Ты говоришь, будто жена.

Разозлившись, он отпустил ее руку, но голоса не повысил, хотя и говорил сейчас жестким, решительным тоном.

Она сознавала свою глупость, чувствовала себя загнанной в угол, была не в силах объяснить свою растерянность и страдание.

Бен со вздохом поднялся.

– Женщины, – пробормотал он сквозь зубы.

– Я хочу домой, – пролепетала она. – Я хочу домой.

Никто в баре даже не посмотрел в их сторону.

– Ты сказал: «Я люблю тебя, Рози», – прошептала она.

Он снова сел. Погладил ее по щеке, и она внезапно расплакалась. Как Бетси. Как ребенок. Как глупая девчонка.

«Помоги мне, Бен», – подумала она, и слезы медленно потекли по ее щекам в этом шумном и грязном «тапас-баре», в залитой дождем Барселоне.

– Помоги мне, Бен, – еле слышно сказала она.

Продолжая гладить ее по щеке, он смотрел, как она плачет. Никто не обращал на них внимания. Они были одиноки в своей беде. Волны громких разговоров бились об этот берег, где разворачивалась их маленькая драма.

– Перестань, Рози, – сказал он наконец.

Когда слезы иссякли, он наклонился, чтобы снять губами потекшую краску с ресниц.

– И зачем только женщины мажутся этой гадостью? – сказал он.

– Дай я сама.

Оттолкнув его руку, она нашла в сумочке зеркальце и салфетку.