Ты влипла, девочка
Шрифт:
Он вжимается в меня, и мы снова мы целуемся, как сумасшедшие, позабыв обо всем.
А когда он чуть отстраняет, чтобы мы могли немного отдышаться, я даже не в состоянии понять, где мы и что. Будто кроме его губ и рук не существует ничего в этом мире.
– Полина?
Что? Мамин голос.
Почему он здесь, откуда?
– Полина, дочка, здравствуй. И….Матвей, кажется?
Ничего не понимаю. Поворачиваю голову на звук и смотрю невидящим взглядом на…свою маму.
– Мама?
Понимание происходящего
Чуть не подпрыгиваю и неровными движениями пытаюсь отстраниться от парня. Или хотя бы отстранить его от себя.
Черт, черт. Я что, с ума сошла? Прямо в своем дворе! С ним, с Матвеем! Боже. Я разрешила ему так откровенно себя целовать. Сама целовала! Да еще у всех на глазах.
– Иду с работы, и вдруг вы тут, - продолжает мама как ни в чем не бывало.
– Да, вот, Матвей меня провожал.
Стараюсь унять сердцебиение, выровнять дыхание. Матвей пытается сделать то же самое. Его взгляд тяжелый и бездонный, полный такого, что дух захватывает, постепенно становится ровнее, а еще через секунду тем, что обычно. Надменным, чуть насмешливым. Он поворачивается к моей маме.
– Здравствуйте…
– Валентина Федоровна, - подсказываю.
Мои щеки, наверное, пылают сейчас, как костер. Я не Матвей, я не могу так быстро справляться с эмоциями, хоть и практикую йогу. Но…со мной еще никогда не было такого. Никогда. Мой мир словно перевернулся.
– Здравствуйте, Валентина Федоровна, Матвей. В прошлый раз мы не успели как следует познакомиться.
Говорит спокойно и уверенно, как будто нас не застали только что за чем-то особенным. Как давно мама подошла? Успела увидеть все или нет?
Наблюдаю, как мамино лицо расплывается в улыбке.
– Ой, вы нам так помогли тогда, что и сказать нельзя. Мишка натворил дел. Если бы не вы и ваш адвокат, не знаю, чтобы мы с Полиночкой и делали.
– Рад был помочь.
– Полина, - тут она поворачивается ко мне, - почему не приглашаешь Матвея зайти в гости?
– Мам, Матвею некогда, у него дела.
Я трусиха, похоже, но я не хочу его видеть. Мне хочется убежать сейчас, остаться одной.
– Но накормить обедом ты хотя бы могла?
– гнет свою линию мама.
И снова все внимание на него.
– Полина, говорила, что вы вместе учитесь.
– Да.
– Ну вот, еще и после учебы, небось голодные оба.
– Да, так и есть.
И жаркий взгляд на меня. Такой, до мурашек. Нет, нет, нет, Матвей. Я не знаю, как так получилось, но я не готова на что-то большее. Нет, ты все неправильно понял.
– Мама! Матвею некогда.
– Пожалуй, для обеда я найду время, - произносит он стальным тоном, не терпящим возражений.
– Да? Ну и отлично, - радуется мама, - пойдем, Матвей, а на Полиночку не обращай внимания.
Тут она прямо на моих глазах
– Не знает она, что в первую очередь нужно накормить, - продолжает деловым тоном мама, - но ничего, это мы сейчас исправим. У Полиночки просто еще не было парня, вот она и не понимает, как нужно себя вести.
Матвей снова переводит взгляд на меня, его бровь чуть приподнимается.
– Да?
Черт, ну мама!
А он, конечно же, не оставил без внимания.
Лицо просто-таки горит огнем.
Я итак не знаю куда себя деть после поцелуя, еще и это. Опозорена по полной программе. Мне хочется просто исчезнуть, испариться.
Дурацкий обед превратится в настоящую пытку.
Глава 38
Подходим к подъезду. Мама прислоняет ключ домофона к устройству, и Матвей галантно распахивает перед ней дверь.
– Валентина Федоровна.
– Спасибо большое, Матюш. Ой, ничего, что я так по-свойски?
– Ничего. Полина?
Прохожу тоже. Что еще мне остается?
Все восемь ступенек по лестнице чувствую на себе наглый, прожигающий спину, взгляд.
Мама открывает дверь квартиры и приглашает нас пройти внутрь.
– Мишеньки, наверное, еще дома нет. А вы раздевайтесь, мойте руки и проходите в кухню. Я пока все разогрею.
Не глядя на парня стягиваю ветровку, скидываю кроссовки, сую ноги в тапки. Ему предлагаю гостевые.
Мои движения резкие, неровные. Мне очень и очень не по себе. Жалею ли я о поцелуе? Не знаю. Я слишком переполнена эмоциями, чтобы анализировать.
– Проходи, кухня там, - говорю Матвею и указываю направление небрежным движением руки. Нервно сглатываю, когда он внимательно, изучающе смотрит.
– Я помню, я ведь уже был у вас.
Черт, конечно же он был.
– Да.
Почему он так пялится? Неужели из-за брошенных мамой по неосторожности слов? Если прямо сейчас начнет все выяснять, я сойду с ума.
Матвей разглядывает еще пару секунд, потом разворачивается и первым идет по коридору в сторону ванной комнаты. Я выдыхаю. Неторопливо следую за ним.
Мама уже вовсю суетиться и гремит посудой. Из кухни до нас доносится аппетитный аромат ее фирменного борща. Дай волю, и накормит Матвея до отвала. Так, что он с трудом сможет подняться со стула. Впрочем, сам напросился.
Облокачиваюсь о дверной косяк при входе в ванную, пялюсь на широкую спину парня. Он занят тем, что моет руки, поэтому я могу смело разглядывать.
Как так получилось, что я, что мы…целовались с ним? И не просто целовались, а так, что до сих пор прийти в себя не могу. Боже. Только от одного воспоминания ноги подкашиваются.