Ты - все, что я хочу
Шрифт:
Дэн открыл дверь, и в квартиру, не снимая ботинок, ввалилась группа здоровых парней в грязных, заляпанных краской комбинезонах.
— Привет, мальчики, — сказала Тиффани и принесла в комнату свою армейскую сумку. Она была доверху забита бутылками водки «Грей Гуз».
— Это моя команда строителей. Они не особо говорят по-английски, — сказала Тиффани и подала каждому из пришедших по бутылке, взяв одну себе. — Время набраться!
Дэн вышел на кухню — сделать себе чашку классного кофе. От «строителей» несло растворителем краски, и, очевидно, они были такими же
Ванесса не возражала против толпы незнакомых чуваков в своей квартире, по крайней мере, до тех пор, пока они сами себя могут развлечь. В любом случае, происходящее уже было похоже на вечеринку. Ванесса подошла к музыкальному центру и поставила песню группы Руби. Был ее день рождения, и присутствия сестры ей не хватало.
«Обожги мне пальцы, попусти меня!» — вырвался из динамиков голос Руби.
В этот момент с улицы послышались другие, гораздо более мелодичные голоса: «Серена! Я встретил девушку Серену!»
Входная дверь все еще была открыта. На площадке перед ней стоял блондин в сопровождении девяти парней. Они как один были одеты в темно-синие костюмы, галстуки из Йеля, а в петлички у всех были вставлены красные розочки.
— Серена уже здесь? — спросил блондин. Точнее, не спросил, а пропел.
— Н-е-е-т е-ще-е-е, — пропела в ответ Тиффани. Она дала каждому по бутылке водки и спросила: — Вы, ребята, танцуете или только поете?
Дэн на кухне курил сигареты одну за другой и без остановки пил кофе. Вечеринка превращалась в какую-то «Вестсайдскую историю» — команда строителей против певцов. Возможно, не обойдется без драки.
Ванесса села на подоконник и начала снимать людей. Вечеринка уже была в той стадии, когда трудно себе представить, что произойдет дальше.
Входная дверь немного приоткрылась и в комнату заскочила белая обезьянка в красной футболочке с монограммой «П».
— Пупсичек! — закричала Тиффани, схватив обезьянку на руки. — Пьянь спит в кладовке. Но если бы он знал, что ты пришел в гости, то наверняка вышел бы поиграть с тобой.
— Кому сигару? — спросил Чак Басе, размахивая полной пригоршней сигар. — Папин лакей только что привез целый чемодан с Кубы.
Лакей?
«Уиффенпуфов» и строительную команду уговаривать долго не пришлось. Тиффани отнесла обезьянку в кладовку, где, свернувшись на любимом сером свитере Дэна, спал Пьянь.
— И попрошу не обезьянничать, ладно, детки? — сказала она, прикрывая за собой дверь и давая им уединиться. Затем Тиффани повернулась к Ванессе. — А теперь как насчет пирсинга?
Ванесса нервно улыбнулась.
— Ну, я, типа, всегда хотела губу проколоть.
— Заметано! — Тиффани схватила за футболку одного из строителей. — Лед, иголки, водку, спички. В ванну. Пошел, — распорядилась она.
В следующее мгновение в дверях появились державшиеся за руки четыре блондинки в серых футболках Джорджтауна.
— Блер Уолдорф уже здесь? — спросила одна из них.
— Еще нет, — ответила Тиффани так, словно она знала Блер Уолдорф всю жизнь.
Четыре девушки заинтригованно переглянулись блестящими глазами. Они всегда хотели иметь одинаковые татуировки. Одинаковые проколотые пупки будут даже лучше.
— Мы готовы! — закричали они хором.
Ванесса отложила в сторону камеру и пошла вслед за ними в ванну. В конце концов, это ее день рождения. Почему бы и нет?
Может быть, потому, что боль будет адской?
Б И Н
Нянечка по имени Миртл, жившая в комнате вместе с горничной, была нанята специально для присмотра за Йель. Но стоило Блер услышать плач, как она тут же влетала в детскую и гладила лысую головку, пока малышка не утихала. Блер делала это с таким постоянством, что няня в конце концов перестала реагировать на плач, доносившийся по бэйби-монитору. Ведь за этим тут же следовало мурлыканье Блер: «Кто тут моя маленькая принцесса?» До этого родные и не догадывались, что Блер способна на такое.
Впрочем, сегодня няне пришлось-таки выполнять свою работу, потому что Блер шла гулять.
— Я вернусь через два часа, — пообещала она своей крошечной сестричке.
Такси высадило ее в той части Бродвея в Уильямсберге, для описания которой достаточно одного слова: убожество. Тротуар был усыпан мусором, а каждая дверь обрисована граффити. Наверное, эта бритоголовая ненормальная Ванесса и ее сестра считали, что жить Б подобном месте было урбанистично, жестко и круто, но Блер вполне могла обойтись без урбанистики, жесткости и крутизны, всем спасибо, все свободны. Пятой авеню было вполне достаточно.
Блер поднялась на облепленную голубиным пометом бетонную плиту, служившую ступенькой, и позвонила в квартиру Ванессы. Ни ответа ни привета. Она позвонила еще раз. Опять без толку. Ну и что ей теперь делать?
— Думаю, они не запирали, — произнес знакомый голос.
Блер обернулась и увидела перед собой Нейта. Вот они и встретились. Лицом к лицу. В Бруклине, что самое невероятное.
Будто это не ради него она вообще пошла на эту вечеринку.
— Я только заехала посмотреть, кто здесь. Я не могу оставаться надолго, — выпалила она. Нейт выглядел немного уставшим и взъерошенным, причем это придавало ему некоторой привлекательности. Словно он задремал в одежде. Собственно, он выглядел именно так, как она себя чувствовала.
— Я тоже, — сказал он, разглядывая ее своими блестящими зелеными глазами. — Ты хорошо выглядишь. Мне… мне нравятся твои волосы.
Блер провела рукой по волосам. Он был единственным человеком в целом мире, который заметил, что они стали чуточку темнее.
— Спасибо, — ответила она.
— Как дела дома, ну, там, ребенок и все такое? — спросил Нейт. Он опустил руки в карманы, словно не знал, куда бы их пристроить.
Кто-то выкинул бутылку водки из окна, и она разбилась о тротуар всего в двадцати шагах от них. Блер спустилась с бетонной плиты. Она не собиралась идти наверх, не сейчас.