Ты задолжала мне сладкую ночь
Шрифт:
— Тогда кто вы такой и что забыли в доме боярина Яснева? — подняла вопрос старуха. Молодец хоть и был хорош собой, но ведь сразу ясно по знатности Ясневым совсем не ровня.
— Так он со мной, для храбрости! — воскликнула Елена и ударила себя кулаком в грудь. — А ещё с нами — она! Та самая владелица лавки, где мачеха с сестрицей чуть было погром не учинили.
— Так это все ты виновата! — воскликнула Акулина. — Явилась туда, где добропорядочные люди…
— И что? Я законовед и могу ходить, где захочу невзирая на происхождение! А вот вы упали просто
— Что? Да кому ты нужна, девка приблудная! — Акулина ухмыльнулась и руки на груди сложила. — Небось хочешь денег у отца попросить, вот и прикидываешься жертвой. И эту тоже подбила! — мачеха бросила в сторону торговки уничижительный взгляд.
Горыныч тоже глядел на хозяйку лавки и ждал, женщина молчала оттого лицо Радмира делалось все мрачнее.
— Придется к начальству с докладом идти, — бросил он ни к кому не обращаясь.
Но торговка намек поняла правильно, слезы с глаз хлынули, а она сама на колени бухнулась и давай причитать:
— Боярин, миленький, спаситель ты наш, справедливый и отходчивый. Прости меня грешную, каюсь, Чернобог попутал. Доносила я на дочь твою по справедливости и не очень. За то от боярыни злато получала, не могу я так больше, — торговка рыдала навзрыд, ещё бы за клевету штраф полагается и весьма немалый.
— Нет, ну вы посмотрите на нее! — Акулина даже в самой паршивой ситуации пыталась сохранить лицо. — Сговор же невооружённым глазом видно!
— Гнать этих обманщиц отсюда! — рявкнула старуха.
— Пожалуй, я позову служителей порядка, — изрёк Мстислав.
— Стоять, — скомандовал боярин и в комнате стало тихо все на него воззрились. Старик глядел то на торговку, то на дочь. Это было впервые, когда Елена пришла к нему с жалобой, а до сего дня она молча сносила все придирки Акулины. Боярин шагнул вперед и задумался, как бы выяснить правдивость слов торговки.
— Скажи-ка уважаемая, а сколько золота тебе давала моя супруга?
Люди могут врать, а вот с цифрами оно куда сложнее.
— Десять полновесных золотых, — без запинки призналась хозяйка лавки.
— Вот как! — мрачный взгляд боярина скользнул по бледному лицу Акулины. — Учетную книгу мне сюда, да поживей! — рявкнул хозяин дома и весь терем пришел в движение. Забегали слуги, поползли шепотки и вот спустя минуту боярину с поклоном вручили большую и толстую книгу, куда вносились все расходы.
Душица Власовна кинула взгляд на дочь, узрела, как та нерешительно пальцы на руках заламывает и все поняла.
— Сынок, ну что же ты при чужаках-то… Давай проведем гостей и мирно побеседуем, — голос старухи стал ласковым, медовым. — Нечего ссор из избы выносить.
Яснев покосился на Душицу Власовну и губы поджал.
— Вот с этим делом разберемся, а остальное в семейном кругу решим!
— Дорогой, — Акулина по жесту матери ринулась к супругу, под руку лезет, глазки ему строит. — Чего ж ты за книгу схватился, думаешь найдешь там эти несчастных десять золотых? Да, будет тебе, вранье это
— Простой стражник, — протянула Аленушка, ее сладкий голосок в дребезги разбил наваждение, которое творила Акулина, отвлекая внимание супруга.
— А ты девка в чужой разговор то не встревай или же родители манерам не обучали? — велела старуха.
— Обучать-то обучали, вот только я страсть, как справедливость люблю! А моя подруга постоянно из-за вас страдает, — в голосе Аленушки не было ни единой гневной нотки, только сладость лилась из ее уст патокой, оттого боярин к этому чарующему голосу брал да прислушивался, чего обычно никогда не делал. — Только и успеваю ее из острога вытаскивать? Что же вы совсем о репутации дочери не печетесь… Только за прошлый месяц мы там встречались шесть раз, уму непостижимо. Боярин, миленький, ни о чем более просить не смею, только о справедливости.
— Цыц! — рявкнула старуха, вновь стукнув палкой по полу.
— Вот видите, все мне пытаются рот заткнуть, — мурлыкала Аленушка, нисколечко не испугавшись старухи. — Правды бояться, мы вам свидетеля привели, но они и того слушать не желают.
— Дорогой, кого ты слушаешь, девку приблудную! Как ей вообще можно верить, — Акулина попыталась влезть в разговор, но ее визгливый голос заставил боярина поморщится.
— Значится так, слушайте мое решение! — изрек Архип Яснев, но вот закончить фразу не успел, со стороны входа опять послышался шум.
— Вечер добрый! — на пороге возник богато одетый мужчина. Крепкий статный, только седые волосы у висков выдают возраст. Следом за ними в дом вошел Вацлав Баянов. Алый кафтан, парчовая рубаха, бархатный кушак с золотой вышивкой, а главное — радостная улыбка на все лицо. Не мужчина, а сказка, возле порога Вацлав чуточку задержался, подавая руку женщине. Незнакомка последней в дом вошла худенькая женщина, невысокого роста, одета в довольно скромное, но дорогое платье.
— А чего это у вас с дверью? — на миг удивился самый старший из вошедших, но потом мотнул рукой и приветливо улыбнулся хозяину дома. — Здрав будь, Архип, а мы вот свататься пришли. Сын мой — Вацлав Аржанов, дочку твою увидал и теперича ходит, вздыхает, жить говорит без нее не могу.
— Мы очень рады такому жениху, Вестислав Игоревич, — заулыбался боярин, ведь семья Аржановых произвела на него благоприятное впечатление. — Прошу за стол, договариваться будем!
Вот тут случилась заминка, ведь за столом было расставлено значительно меньше приборов, чем в терем заявилось гостей. Яснев грозно поглядел на жену и та молча помчалась за слугами, дабы уладить ситуацию.
— Позвольте пока вам представить, моя супруга — Любава, мы с ней уже больше двадцати пяти лет душа в душу прожили… — женщина всем вежливо улыбнулась и тут ее взгляд пал на Елену.