Ты ждала меня, Заруна? Книга первая
Шрифт:
– Да, говорил.
– Ты хочешь причинить урон улью? Твоя хаягетта думает только о себе, а не об улье. Она хочет побыстрее уладить свои проблемы.
Он озадаченно нахмурился и сразу ничего не ответил. Долго думал, неотрывно рассматривая мое лицо. Что-то было в его глазах... доброе.
– Ладно, я что-нибудь подумать, - кивнул он, решив что-то для себя, наконец, и склонился над монитором кома.
После этого его словно выключило из реальности на долгий час. Потом он подошел ко мне, сел рядом и сказал:
– Я думать, что тебе не надо больше мухир. Я подождать... Хочешь, мы поговорить? Я любить говорить с людьми. Все смеяться надо мной. Но я жалеть люди. Они не виноват, что когда-то герн нас скрестить и сделать нас, тараков, зависимыми от человек. Я даже
– Она уже давно у меня и хорошо слушаться. Хорошо убирать лаборатория. Хаягетта подарить ее мне в знак поощрения!
– он самодовольно сверкнул глазами.
Я облегченно вздохнула и кивнула ему.
Часть 8. Спасение
С глазами, полными ужаса, я смотрела на инъектор, занесенный надо мной. Я понимала, что ничего не буду чувствовать, но пугало то, что именно Мэнона хотел сделать. Такое ощущение, что я оказалась в лаборатории лишенного здравого рассудка ученого, пытающегося реализовать свои извращенные фантазии. По рассказам гадака, ему нужно изъять у меня... кхм... плодовые клетки или яйцеклетки, которые имеют уже поделенную ДНК - это для простоты сращивания ее с поделенной клеткой тараков. Тогда возможна чистка и слияние их генов.
Из слов Мэноны я поняла, что тараки вырождаются, так как они - плод рук талантливых генных инженеров гернов. Изначально их не существовало. По-сути, тараки - это плод смешения генов гернов и людей. Сначала не было так. Что заставило гернов экспериментировать, неизвестно, но они решились на это, создав новый, иной вид существ. И не люди, и не гадаки. Тараки - искусственные мутанты. Поэтому их существование зависит от постоянного контроля чистоты генов. Вырождение тараков неизбежно. Уже испокон веков в структуре общества тараков существуют особые индивиды, такие как Мэнона, которые особым образом следят за чистотой генов. Это необычные тараки. Их называют гадаками. Они очень умные и способные, но физически слишком слабые. То, чем обладают остальные тараки, они лишены. Гадаки маленького роста, худосочные, угловатые, у них отсутствуют способности телепатического внушения. Все, за что их терпят и ценят в таракском обществе - мозги. Никто так не знал гены, как они. Каждый гадак мог наизусть записать всю последовательность ДНК и тарака, и человека от начала до конца. У них просто феноменальная память. Они великолепные изобретатели и потрясающие импровизаторы. Мэнона был среди них одним из лучших. Пока он ждал нужной точки очищения моих клеток от гакте, фермента ниясыти, он столько рассказал мне о таракском обществе, укладе жизни, социальной структуре, правилах и обязанностях, что голова пошла кругом. То, что всегда оставалось загадкой в учебниках атконноров, легко и доступно объяснил гадак.
Так, правили ими матки, которых они называли хаягеттами. Это что-то вроде титула, как у ириданцев шиасу. Слово матки было законом. Вообще, как я поняла, женщин в их мире мало. Скорее не потому, что их выклевывалось меньше, они не выживали. Борьба за власть между ними начиналась еще с пеленок. Главная женщина становилась маткой, то есть королевой, и постоянно должна отстаивать свое право. Остальные женщины яйца не откладывали, только хаягетта. Почему? Мэнона объяснил, что это из-за мощного фермента матки, которое она источает. Он подавляет детородные способности других женщин. Когда матка умирала, то ее место занимала одна из ее дочерей, которая сумела доказать свою способность к выживанию на каком-то нэроготе или ринге, где они сражаются друг с дружкой. Я представила себе жуткую картину борьбы женщин за власть на ринге. Брр.
Мэнона говорил, что матка откладывает каждые полгода яйца. Их называют гато. Половина из них часто бывает не оплодотворена по неизвестным причинам. Эти неоплодотворенные яйца используют гадаки для своих очистительных процедур. Часто из этих яиц вылупляются потом, после чистки, более жизнеспособные малыши. Оплодотворяют маток гераки, мужские особи, похожие на трутней у пчел. Их работа только в этом. Но их ценят и чтут. Из яиц появляются отпрыски. Уже с того момента, как малыши разбивают свою скорлупу,
Мэнона оказался отличным рассказчиком, хоть и с акцентом. Он сильно отличался от тех увальней, что стояли у выхода из лаборатории. В нем было даже больше человечности, чем в некоторых из знакомых мне людей. Он очень любил общаться с людьми, если это, конечно, можно назвать общением. Являлся страстным поклонником человеческой красоты и в тайне завидовал людям. Часто, гадаки, как изгои общества, проводили время с рабами. Там они себя чувствовали легко и уютно. Там над ними не смеются, не издеваются. Мэнона этим ничем не отличался от других гадаков. Еще он мне сообщил, что все люди, которые попадают в рабство проходят пачо, специальную чистку мозгов, и по-сути превращаются в ходячих бездумных роботов. Пачо лишает эмоций и личных мыслей.
И вот, после нескольких часов теплого общения, этот любитель людей-рабов собирается меня лишить частей моего организма.
– Послушай, Мэнона, а может не надо?
– я чувствовала, как часто вздымается моя грудная клетка.
– Лана, я же тебе говорить, что мой воля не иметь значения. Это моя обязанность. И пока я все выполнять хорошо, мне позволять жить, - он сочувственно поморщил нос.
– Прости.
Я нервно сглотнула. Зажмурилась. А что я могла сделать со связанными руками и ногами? Тем более у входа дежурило двое ухунов-охранников. С того момента, как Мэнона стал чистить мой организм от гакте (мы же называли это аро) моей Забавы, я стала плохо ее слышать. Связь с нею, чем дальше, тем больше ослаблялась, и это приводило меня за порог отчаяния, словно какая-то частичка тела отрывалась от меня. Я теряла мою Забаву. Как будто вишу над пропастью, держась одной рукой за руку друга, и вижу, как палец за пальцем соскальзываю с нее. Отчаяние, паника, безысходность и апатия тянулись ко мне скользкими и холодными руками. Они смотрели на меня жестокими и безразличными глазами, желая забрать душу. Словно меня выворачивали наизнанку и натягивали внутренности на корявую длинную палку. Чем больше времени проходило, тем сильнее становились судороги. Желание жить таяло с каждой секундой, и мир вокруг темнел и расплывался. Казалось, я стояла на краю бездны и смотрела стеклянными глазами в черное ничто. И уже не обращала внимания на монотонный монолог тарака, на его суетливые движения и обеспокоенный взгляд.
Вдруг, оглушающим, будоражащим стоном завыла сирена. Я встретилась взглядом с Мэноной.
– Что это?
– еле слышно спросила я.
– Этого не может быть!
– его лицо ошарашено вытянулось.
– Чего не может быть?
– Эта сирена может быть только в одном случай!...
– Да каком же?!!
– Ниясыти!!!
– ужас в его глазах был неподдельным.
Мэнона оттолкнул стоявшую рядом Шуку и подбежал к панели связи. Девушка упала на колени, забив себе руки, но он этого даже не заметил.
– Что случилось?
– спросил он у дежурного на вышке.
Они говорили на своем языке, но я догадалась о смысле. Потом мне Мэнона перевел:
– Нападение ниясыть!!! Они знать о наша оборона! Кажется, они повсюду!!! Хаягетта объявить срочный мобилизация, - голос гадака дрожал от ужаса.
Мэнона отскочил от пульта связи и обернулся.
– Нужно срочно прятаться!
– он подпрыгнул к моему столу и стал лихорадочно расстегивать ремни, крепившие меня к столу.
– Но почему они нападать? Как они нас найти? Ведь наш остров не видно с их спутник! Мы установить защитный экран! Не понимать. И вообще, у нас с парящими на ниясыть - договор. Они не наступать! Мы не ломать их поле.