Тяготению вопреки
Шрифт:
– Кендрик!
Он посмотрел на мобил. Большой палец навис над кнопкой окончания связи.
– Пока, Бадди!
– крикнул он в прибор.
Если воздух уходит, то нужно срочно найти шлем от скафандра, или Кендрик задохнется прежде, чем найдет Дрегера - разве что действительно теперь он может жить без дыхания. Но сколько времени? Пять минут? Десять? Час? Лучше раздобыть скафандр и не рисковать.
Все еще сжимая рукой в перчатке мобил, Кендрик поплелся обратно тем же путем, которым пришел. Крылатые создания исчезли - по крайней
– Постой, послушай!
– орал Бадди.
– Я уже слышал.
– Нет, ты послушай! Снаружи этой станции закреплен спутниковый передатчик. Если Дрегер хочет закачать какую-то информацию отсюда на Землю, ему придется обращаться к этому передатчику непосредственно - потому что питание половины лаборатории закорочено. Ты усекаешь?
Тогда не удивительно, что Дрегер решил искать выход на внешнюю сторону станции. Кендрик вдруг заметил, что дышит глубоко и учащенно - легкие пытались втянуть воздух, которого здесь не было.
– Откуда ты знаешь, что он хочет что-то передать?
С того компьютерного терминала глубоко внутри лаборатории Дрегер уже мог скачать все, что хотел.
– Не знаю. Но если он направляется к передатчику, то это вроде как отвечает на вопрос.
– Мне жаль, Бадди, что так вышло.
– Мне тоже, можешь не сомневаться.
Мобил стали забивать помехи, уже почти ничего не было слышно.
– Ты слышишь?
– раздался голос Бадди, но трудно было понять, обращается он к Кендрику или кому-то другому.
– Что слышу?
– попытался Кендрик перекричать треск помех.
И он услышал. Услышал пение – правильное ли это было слово?
– которое слышал тогда, когда стоял на холме и говорил с Питером Мак-Кованом в каком-то отдаленном будущем. Звучало оно так, будто все, что когда-то было, все, что когда-то могло быть, соединилось и очистилось в простую мелодию неземной красоты.
И хотелось просто стоять и слушать, но Кендрик сумел заставить себя оборвать соединение и побежал вдоль коридора, ища дверь, выводящую обратно в камеру.
Он ворвался туда - и увидел, что вся огромная камера полна вихрями пыли, листьев, травы и волокон - из них теперь многие были отчетливо золотые. Он нагнулся в воющий ветер, возникший из ниоткуда, и посмотрел вверх, пытаясь определить, где в корпусе пробоина.
Видимость из-за этого хаоса была почти нулевая. Кендрик понял, что еще многие сейчас погибнут, и подумал, какие повреждения может выдержать «Архимед» до того, как потеряет целостность и развалится на части.
Мощная вибрация сотрясала корпус под ногами.
И что-то поменялось в освещении камеры. Стало светлее.
Все предметы становились светлее.
И этот свет исходил от тех же волокон, что сейчас теряли серебристый оттенок. Они светились будто внутренним излучением. Свет от них исходил бледный, прозрачный какой-то.
И золотой.
Кендрик
И все это происходило в жуткой тишине, пока в ушах Кендрика болезненно булькало, а легкие пытались изо всех сил втянуть в себя оставшийся воздух.
Он кое-как поднялся и вбежал в фойе, мимо людей Сабака - они были в скафандрах и старались помочь своему товарищу, у которого лопнул шлем. На Кендрика они едва взглянули.
Он вылетел из дверей на другом конце фойе, устремляясь в столовую, где недавно покончили с собой двое людей Дрегера
Отчаянно схватившись за скользкие шлемы скафандров, он по очереди попытался натянуть их на голову и отбросил в сторону. Ни один не подошел.
Он бросился туда, где у стены валялся труп Ли. Но и ее скафандр был разорван, а шлем лежал рядом, и стекло у него было разбито.
На него навалилось отчаяние и безнадежность. Он!выбе-жал в коридор и чуть не столкнулся с Бадди. Они уставились друг на друга. Он знал, что не успеет найти себе шлем.
Но тут он напомнил себе; что ему, быть может, вовсе и нет надобности дышать. Раньше ему просто не приходило в голову, что дыхание - это такая штука, которую он может выключить и включить по собственному желанию.
И будто отвечая этой мысли, что-то тяжелое, влажное и прозрачное выползло из-под его век и накрыло зрачки. Он вздернул руки к лицу и осторожно ощупал эту мембрану пальцами.
«Что со мной?»
Теперь он все видел будто через слегка окрашенный экран.
Дотронувшись до лица, Кендрик понял, что почти все бугры и тяжи, выпиравшие из-под кожи после визита в Лабиринт, сейчас исчезли. Но сама кожа была твердой и гладкой, как никогда раньше.
И сколько он сможет прожить в таком виде? Предел есть? Или же он сможет так существовать неопределенно долго? «Черт бы меня побрал, а ведь я все еще жив!»
Интересно, откуда берется энергия, на которой он действует, без обновления кислорода в крови? Это какой-то внутренний ее резервуар, какой-то новый орган, которого не было раньше? Вдруг ему мысленно представился образ: мышцы живота отодвигаются, показывая большие медного цвета аккумуляторы на месте сердца, печени, почек и легких.
Бадди таращился на него, и губы его без толку шевелились за стеклом шлема, будто Кендрик был способен расслышать передачу по каналу коммуникатора.
Но Кендрик, окруженный вакуумом, погрузился в безмолвие, которого даже вообразить бы себе не мог. Он прошел мимо Бадди - сияние, ранее наполнившее камеру, сейчас бледно-золотым светом заливало стены.