Тяжела жизнь мага без рояля
Шрифт:
Между этими приключениями дядька успевал издеваться над моей тушкой. Было очень тяжело, но я не роптал, так как понимал, что в этом возрасте наверстать отставание в физическом развитии проще всего. Я уже пробегал один круг вокруг замка, не останавливаясь. Мог пять раз подтянуться на поперечной палке, десять раз отжаться и так далее.
Дядька проговорился, что им давно не выдавали жалование. Попросил матушку написать управляющему. Он, оказывается, живёт в городе, есть адрес. Приехал, весь такой вальяжный, с графиней, сама предупредительность, просто высший пилотаж хороших манер. А ведь он не дворянин! Солдатам заплатил, но жаловался на плохой
– Дядька, а кому у нас тут можно доверять?
– Только лейтенанту.
– Это, которому?
– Начальнику стражи. Это бывший лейтенант королевской гвардии. Служил вместе с графом. Его тут удерживает только память о графе.
– Давай его сюда, будем проводить совещание народных мстителей.
– Ты, парень, не заговаривайся, мы таких мстителей на осинах вешали.
– Ты лейтенанта веди.
Наш начальник стражи оказывается барон. Зовут его Ганс ту Кучера. Проводим совещание. Я им рассказываю своё видение ситуации. Графство с каждым годом беднеет. Значит, управляющий очень много ворует. Он живёт в городе. Где? У него свой дом, или это дом графа? Можно пригласить каких-нибудь стряпчих, следователей, или дознавателей. Но у него, наверняка, в мэрии есть прикормленные знакомые. Пока стряпчие соберутся, он или сбежит, или все концы подчистит, и ничего не найдут. Мне надо не просто доказать, что он вор, мне надо максимально вернуть ворованное. Кроме того, раз управляющий графством ворует, значит и глава города тоже ворует. Но о нём пока говорить рано. Начинаем с управляющего графством. Единственный путь, что я вижу, это выкрасть его и предложить вернуть деньги.
– Я нашёл единственную книгу учёта двенадцатилетней давности. Остальные он куда-то утащил, а матушка совсем не хочет не во что вникать. В этой книге доходы графства за год составили полторы тысячи. Пусть в другие годы по одной тысячи. Управляющий на нас, обитателей замка тратит не больше ста золотых в год. А где ещё девятьсот? За пять лет это более четырёх тысяч. Наверное, часть он истратил, часть вложил куда-нибудь, как свой пай, но всё равно, пару тысяч из него надо вытрясти. Не захочет возвращать по-хорошему, придётся его пытать. А для этого дела хорошо бы привлечь специалистов. Нет ли у вас знакомых, которые подобными делами занимались на государственной службе. Или может, кто-то из членов ночной гильдии захочет поменять место работы.
– А не боитесь запачкаться, Ваша Светлость?
– Я могу ещё потянуть время. Допустим, припугнуть управляющего, что, если не выделит в этом году пятьсот золотых, то я обращусь к королевским дознавателям. Он поплачет, пожалуется, а потом выдаст. И так ещё пару раз. Потом я уеду в магическую Академию, и матушка с сестрой тут просто погибнут. Кроме того, в королевской канцелярии могут сказать, если графиня не в состоянии платит нормальный налог, нужно отобрать графство, отдать тому, кто в состоянии им управлять. Хотя я не исключаю, что в королевскую казну наш управляющий платит нормальный налог, это только мимо нас деньги пролетают. Поэтому запачкаться я не боюсь. Но надо сделать всё тихо, поэтому нужны профессионалы.
– Надо в город ехать.
Мы с дядькой поехали в город. Это столица нашего графства Фишербург. Город по местным меркам средний, население тысяч пятьдесят. Развиты все виды производства. В графстве есть небольшая медная шахта, и есть каменный уголь. Железная руда есть в соседнем графстве. Поэтому у нас производят медь
Дядька заставил меня одеться, как мастерового. И ходили мы с ним по разным кабакам и трактирам. Бывший сержант кого-то искал. Я сильно не вникал, меня интересовал сам город, производства, количество шпаны и ворья, поведение городской стражи.
Тем не менее, дядька нашёл след тех людей, кого нам нужно. На это нам понадобилось четыре дня. На пятый день мы пошли по тому адресу, который он узнал. Чем ближе подходили, тем мрачнее становился дядька. Да и я тоже понимал, что мы углубляемся в трущобы, и не факт, что мы сможем отсюда выйти. Когда мы подошли к сооружению с указанным адресом, стало понятно, что это ловушка. Люди в таких халупах не живут. Тут могут жить только полностью опустившиеся бродяги, а мы ищем не таких людей.
Неожиданно и меня, и дядьку зажали в жёсткий захват, прижав к горлу нож.
– Что сержант, в ищейки подался?
– Мужики, вы пёрышки уберите, я к вам по делу, – это я подал голос.
Понятно, что раз бывшего сержанта заподозрили в предательстве, то ему остаётся только оправдываться, а это всегда ненадёжно и выглядит жалко. Поэтому я решил вести переговоры сам.
Захват не ослаб, но нож слегка отодвинулся.
– Птенчик, а ты кто такой?
– Я сын графа ту Фишер. Даю слово, что если мы не договоримся, никто не узнает, что мы с вами встречались. Мне, как дворянину, и самому афишировать это не выгодно. А к страже или судейским мы отношения не имеем.
– Сержант, а ты к этому ребёнку, какое отношение имеешь. На твоего воспитанника он не похож, больно хлипкий.
– Мне матушка раньше не разрешала нагружаться, говорила, что я маленький и болезненный. Только две недели прошло, как дядька Фриц начал со мной заниматься.
– Защищаешь? Молодец! А вот ты Фриц – дурак. Ты куда ребёнка притащил? Ты всерьёз рассчитываешь живым отсюда выйти?
Дядька судорожно сглотнул.
– Мужчины, раз вы нас отпускать не собираетесь, то, может быть, поясните мне, неразумному, кто вы есть в этой жизни?
– А зачем?
– Мы вас искали, значит, у меня к вам есть дело. Но я не уверен, что вы те, кто мне нужен. Вам-то, что терять, раз вы готовы нас тут и прикопать.
– Шустёр пацан, чувствуется племя Фишера. Так вот парень, служили мы у твоего отца. Называл он нашу команду «серыми», и выполняли мы поручения, когда по закону сделать не получалось, а по совести и по чести надо было дело сделать. А когда графа убили, нашу команду объявили преступниками, уходить пришлось с боем, трое наших погибли. Один недавно женился и от дел отошёл. А нам как-то зарабатывать надо, а хлеб сеять, или сапоги шить мы не умеем.
– Что замолчал, договаривай, как вы на хлеб с маслом зарабатываете?
Мужик схватил меня за грудки.
– Ты щенок понимаешь, что если я тебе отвечу, то живым мы тебя уже не выпустим.
– А так, выпустите?
– В память о твоём отце может и отпустим. Стукнем по голове, пока оклемаешься, мы уже далеко будем.
– Давайте мы с дядькой сядем, и я вам расскажу, почему меня нельзя по голове бить.
Я им рассказал то же, что две недели назад рассказывал Францу Шмидту. И про потерю памяти, и что непонятно, что маг залил в мою голову.