Тяжело больная книга
Шрифт:
На мгновение Адриан задержал взгляд на Дольфе. Ему показалось, что друг в своих мыслях находится где-то далеко. Дольф откинул голову назад и внимательно смотрел куда-то за горизонт.
– Я рассказывал, что мой отец до болезни работал в маленьком отеле в Рапалло? – наконец обратился он к Адриану.
– Нет.
– К тому времени мы с матерью уже жили отдельно от него, но я часто приезжал к отцу в гости. Я обожал приходить с ним на работу. Из окон отеля открывался потрясающий вид на залив Тигуллио. Более спокойного места я не знаю, но, возможно, это лишь особенность детской памяти.
До сих
Но больше всего я любил библиотеку своего отца.
– У него была своя библиотека?
– Да. Она находилась там же – в отеле. Иностранцы берут с собой в поездки книги и журналы на родном языке. Уезжая, они часто оставляют их на полочках в ванных комнатах, на прикроватных тумбочках и на обеденных столах. Отцу было жалко выбрасывать эти сокровища – он всегда очень уважительно относился к книгам. Так в скором времени у него набралось приличное количество книг на различных языках. По ним можно было изучать географию туристов, посещавших отель. Отец отвёл для книг сначала небольшой уголок в своём столе, но после того, как книгами заинтересовался хозяин отеля, для библиотеки отвели маленькую комнатку в конце холла. Даже сейчас помню тот запах бумаги, который чувствовался уже на входе.
– У тебя было хорошее детство.
Адриан вздохнул и присел на диван для гостей. Дольф закрыл окно и подошёл к своему столу.
– Иногда мне кажется, что я повторяю жизнь отца. Та же работа, то же хобби.
Он извлёк из ящика тонкую тетрадь с надписью на французском языке.
– Здесь как в отеле отца, только литература специфическая.
Он протянул тетрадь Адриану.
– Взгляни, это французский? Я с детства не слышал этот язык.
Адриан взял в руки тетрадь и провёл по обложке пальцами.
– Да, здесь написано "La joie de vivre".
– И что это значит?
– "Радость жизни". Это чей-то дневник?
– Скорее всего. Думаю, его забыл пациент, некогда находившийся на лечении в нашей клинике.
– Думаешь, стоит это читать?
– Как хочешь, возможно, для того человека дневник стал чем-то вроде терапии?
– В любом случае, название настраивает на положительный лад.
– Сколько уже времени?
– Пора ложиться. Скоро обход.
Адриан лёг на свою кровать и поджал под себя ноги. В этот момент в их палату постучали.
– Кто? – спросил Дольф, укладываясь на своё место.
В дверь просунулась седая голова.
– Я в последний раз.
– Мистер Трэггис, вчерашней ночью вы говорили то же самое, – недовольно сказал Адриан.
– Ну, пожалуйста! – умолял старик.
– Миссис Трюпс уже делала нам замечание. Её терапия проходит впустую. Вам же купили ночник!
– Но от него совсем мало света. Мне страшно.
– Вы нас подставляете!
Старик выглядел совсем жалко.
– Ну ладно, сегодня в последний раз!
Седая голова мелькнула белым пятном в темноте комнаты и скрылась под одеялом на диване для гостей.
– Завтра у меня, наконец, появится сосед. Миссис Трюпс решила поселить вместе
Старик усмехнулся и заснул так быстро, как это умеют делать только пожилые люди. А Адриан ещё долго лежал и размышлял над причиной того, почему мистер Трэггис, дожив до семидесяти лет, так и не смог избавиться от страха темноты.
***
Эшли опаздывала уже на пять минут. Это было немыслимо, чтобы из-за сломавшегося фена, она пропустила встречу с Ним. Она быстро собрала в сумку все нужные вещи – маленькую компактную пудру, блеск для губ, расчёску-раскладушку, мятные конфеты, записную книжку, авторучку, диктофон и маленький флакон духов.
Она выбежала из дома, на ходу борясь с застёжками на босоножках. Затем обогнула дом и пошла в направлении парка. Выйдя на хорошо знакомую улицу, она всё ещё находилась в беспокойном состоянии. Но когда вдалеке показался хорошо знакомый силуэт, она широко улыбнулась и, успокоившись, пошла дальше. Поравнявшись с мужчиной, она взмахнула ресницами и подняла на него глаза.
Они снова прошли мимо друг друга.
Каждый день Эшли ждала встречи с Ним, и каждый раз её сердце замирало, когда она встречала его на отрезке дороги между второй скамейкой с отсутствующей перекладиной на спинке и уличным фонарем с перегоревшей лампочкой. Для неё этот отрезок был самым приятным по дороге на работу. Она точно знала, что когда-нибудь он всё же решится познакомиться с ней. Ведь по её глубочайшему убеждению, первый шаг – это всё же прерогатива мужчины. Она ждала. Ждала долгих два месяца, с тех самых пор, как впервые увидела Его, она ждала и продолжала надеяться, что в один прекрасный день он все же… Он решится.
***
Проснувшись рано утром, Адриан увидел, что остался в палате совершенно один. Дольф уже ушёл на терапию, а мистер Трэггис вернулся в свою комнату. Адриан любил эти часы утренней тишины. Вся клиника только начинала просыпаться и по коридорам, то и дело, были слышны неторопливые шаги персонала.
Адриан медленно собрал свою сумку и вышел из палаты. Спустившись по узкой лестнице на первый этаж, он прошёл в главные двери и оказался на улице. Проходя мимо дворика клиники, где в это время уже успели распуститься цветы петунии, Адриан увидел, что скамейка, на которой вчера сидел новый пациент, пуста. Тут же он встретил миссис Трюпс, в серой блузке и чёрной юбке до колен.
– Добрый день! – поздоровался с ней Адриан,– Вам очень идёт этот цвет. Неужели всё ради нового пациента?
– Добрый день, Адриан,– она поправила старомодные очки.– Да, главный врач разрешил пойти на уступки. Всё-таки спокойствие пациента для нас важнее заведённого порядка.
Она мило улыбнулась и скрылась за дверьми клиники.
Адриан добрался домой на такси, быстро приняв душ и переодевшись, он отправился на работу.
***
Изолофоб подошёл к миссис Трюпс и шепнул ей что-то на ухо. Бедная женщина, собравшись с духом, ласково предложила ему ночевать следующую ночь в общем зале, и тут же пообещала, что с новой недели у него появится сосед по палате.