Тяжело быть Магом

Маменова Валерия

Интересно. Я же все прочел, но про это ни чего не было сказано. Рыжая Валтер подняла руку.

— За незаконное принуждение к передаче силы одного мага другому, влекущее за собой окончательную смерть души мага, передающего силу. Душа мага после окончания передачи силы возрождается, но уже без капли магических сил, — с довольным видом ответила девушка.

Мда, здесь даже такое практикуют… Как страшно жить! Надо у Лорана спросить, как выглядит ритуал передачи и принятия силы. И узнать имена тех, кто этим делом промышлял.

Так же имеются пары по статистике (я уж думал, хуже математики

ничего нет, и не может быть), изучение языков (английский, немецкий, французский, японский и русский). Медитация — один из самых важных предметов, и, как и следовало ожидать, самый сложный. Мне разрешили ходить раз в месяц, так как пары по медитации для универсалов начнутся во втором семестре. На этой паре нам рассказали: как искать источники, какие у них характеристики, как ими следует пользоваться. Короче, я ничего не запомнил, и записывать не стал. По ходу дела разберусь.

После чего, я вспомнил пару по истории экономических учений. Оказывается, многие экономисты прибыли из этого мира. Тогда профессор проводила опрос на наличие у нас общих знаний.

— Итак, начнем с классической политической экономии, — начала профессор Севос, — в чем заключаются основные постулаты?

Я поспешил поднять руку (это единственная тема по экономике, которая хоть как-то мне запомнилась).

— Прошу, — кивает.

— Во-первых, это ограниченность действий государства, — начал я, — классики утверждали, что экономика сама приходит в состояние равновесия. Сам Адам Смит ввел термин «невидимой руки». Это объяснялось тем, что предприниматели в совершенной экономике придерживались цели достичь максимума прибыли, и, следовательно, инвестировали капитал в ту отрасль, в которой, по их мнению, можно было получить больше прибыли. То есть инвестиции регулировали экономический механизм.

— Хорошо, — кивнула профессор, — но не совсем точно. Итак, в результате экономического кризиса тридцатых годов двадцатого века, классическая политэкономия себя изжила. Кто скажет, кто из классиков являлся магом? Рыжая подняла руку.

— Давид Рикардо.

— Верно. Я поворачиваюсь к Амелин.

— Рикардо — маг?

— Ну, да, — кивает Амелин. — Подожди, скоро до марксизма дойдем, вот и будет время удивляться.

— А что с Марксом не так?

— Так его отсюда изгнали за утопические идеи.

— Ага, и он смело применил их на земле.

— Его считали иноземцем.

— Не удивительно.

Посмотрев на часы, ужаснулся. Уже 2 часа ночи. Мда…сеансы самокопания дорого мне обходятся (я жертвую несколькими часами здорового и крепкого сна).

Глава 6

Сиэль из рода Ларк.

Третий день второй декады сентября. Музей при МУМИ.

Сегодня Алексис решила нас пожалеть, поэтому вместо пары по истории магических учений мы пошли в музей. Экспонаты — как и в любом другом музее, разве что в обычном не найти чучело дракона размером с десятиэтажный дом, раритетные магические палочки, свитки с мощными заклинаниями, перевод которых сейчас уже не найти, дневники и портреты великих магов, книги с историями о

сражениях и многое другое. А свитки с пророчествами вообще бесценны, так как в последнее тысячелетие не родилось ни одного прорицателя, чьи предсказания сбылись хотя бы наполовину.

— Как вам известно, наш университет основала Мередит из рода Блейк. Диадема, которую вы видите перед собой, принадлежала ей, а сейчас это талисман нашего университета.

А диадема-то ничего. С моими скромными познаниями в ювелирном искусстве, могу с точностью в сто процентов заявить, что она безумно дорога. Один алмаз чего стоит! Карат на 15 потянет, если не больше. Сама диадема сделана из белого золота.

— Известно, что существовало семь драгоценных камней, которые при слиянии могли даровать магу немыслимую силу. Около полутора тысяч лет назад, маги пытались осуществить этот замысел. Но из-за алчных намерений одного из них, были утеряны два артефакта. Как потом выяснилось — это были янтарь и алмаз.

А оказывается, Алексис образованная женщина! Не думал, что блондинки так могут. Впредь буду осторожнее с блондинками, а то не ровен час, как мое неумение трезво оценивать людей заведет меня в могилу.

— На этом, считаю нашу экскурсию завершенной, к следующей паре подготовить очерк для начала на пятьсот слов, — закончила Алексис.

* * *

На большой перемене (это после третьей пары), мы пошли обедать. В зале, где проводилась церемония открытия, все места были заняты. Вдруг меня окрикнули:

— Ара, ахпер, давай к нам.

Выбора не было, я пошел к ним. За красным сидели Танкян, Хидеро и Сторм. Стол уже был накрыт и я привычным движением подхватил веточку винограда.

— Ара, ес бан чем асканум…эээ, в смысле я ничего не понимаю, — возмутился Танкян, — год только начался, почему нам столько задают?

— Это баба, как любят выражаться русские, настоящая рейдзи, — тяжело вздохнул Хидеро, соглашаясь с армянином.

— А что вы хотеть? — подал голос американец, коверкая слова своим ужасным акцентом. — Мы же не в человеческом универе учиться. А что сказать? Меня их акценты просто убивают.

— Ахпер, чего молчишь? А это уже ко мне обращение.

— Алексис всегда такой была. Повисло молчание, все взгляды устремились на меня.

— Это кто, Алексис? — спросил япошка.

— Ну, Строгая всегда такой была. Не зря ее наградили такой фамилией.

— Ты знать ее до универа?

— Одиннадцать лет она была главврачом в психбольнице на 1ой Линии (на этой улице в городе Омске находятся психиатрические лечебницы для детей и взрослых — прим. авторов), в которой меня пытались вылечить.

И снова повисло молчание, три пары глаз смотрели на меня, только теперь американец смотрел с призрением, япошка с удивлением, а армянин с интересом.

— Рейдзи, — заявил япошка.

— Не знаю, кто такой рейдзи, но я не он, я — дурак, — улыбаясь во все зубы, ответил я, — у меня справка есть. Над плечом раздался голос:

— А, так вот почему, когда ты хамишь Строгой, она спокойно тебе отвечает.

Недоумевающий взгляд уперся на шатенку из рода Амелин, которая примостилась рядом со мной.