Тяжело быть младшим…
Шрифт:
— Ну, — я с трудом вспомнил нужное слово, — пожалуйста!
Книга резко распахнулась, и ведьма, в страшной огуречно-свекольной маске, ворчливо поинтересовалась:
— Ну чего тебе?
— Ты ж лингвист? — на всякий случай уточнил я.
— Предположим, — недовольно буркнула она.
— Волчий язык знаешь?
— Предположим! — А вот человечий, видать, с трудом…
— Сможешь перевести, что они говорят? — полюбопытствовал я. — Или не по силам?
— А тебе зачем? — Видимо, эта гримаса должна была обозначать вопрос. Но огуречная маска превратила
— Ну пожалуйста! — выдохнул я уже знакомое волшебное слово.
Команда, слышавшая только мои реплики (Микоши говорила очень тихо), начала переглядываться и недоуменно коситься в мою сторону. Ведьма тяжело вздохнула:
— Ладно, я сейчас…
Она на мгновение спряталась за рамку портрета и, выглянув из-за нее уже умытой, бодро поинтересовалась:
— Ну? Чего переводить?
Я развернул открытую книгу в сторону кучки зверей. А та, между прочим, перестала совещаться, и из центра, снежной стаи вышел огромный серебристо-пепельный волк. Он издал низкий горловой рык, на который лис ответил коротким тявканьем. Микоши громко, так, чтобы слышали и светлые, начала:
— Рыжий говорит, что вам необходимо пройти. Белый — что не пошел бы он. Далеко и надолго. Стая голодна, кушать всем хочется, а нечего. Рыжий: пройти надо очень. Белый требует выкуп. Говорит, что согласен на одну эльфийку и двух лошадей. Мясо нежное, а команда все равно маленькая, на всю стаю не хватит. Рыжий предлагает заменить эльфийку не менее вкусным и питательным темным…
Все, допрыгался рыжик, убью! Собственными руками!
— Белый отказывается. Говорит, обмен не равнозначный. Темные жилистые, горькие и вредны для здоровья.
Это я-то вредный, жилистый и горький? Да я им сейчас!!
Светлые принялись хихикать и отворачиваться.
Сунув томик с «Уж замуж невтерпеж…» Вангару, я снова принялся копаться в сумке. Наконец, я вытянул толстый фолиант в позеленевшем от времени кожаном переплете. Так… Где у нас тут оглавление? Посмотрим, посмотрим… Ага!
Распахнув книгу где-то на середине и не обращая внимания на заунывное бормотание Микоши (вор и вожак стаи продолжали торговаться: сейчас они сошлись на одном темном и половинке гнома, ну-ну…), я вчитался в текст: «А волки вьюжно-снежные вельми страшные и ужасные… И нет никому победы над ними, покуда лежит снег…»
И все?! Эй, не понял юмора! Книжка ж называется «Способы убиения злобных темных монстров»! Там еще на сто семьдесят пятой странице должен быть способ убиения моего папы при помощи «Сердца Дракона»! Довольно, кстати, оригинальный способ… А еще он проще того, что хочет сделать команда… «Возьми артефакту древнюю, что „Сердцем Дракона“ именуется… (Пометка на полях: „Можна любой, лиж бы был покребче да потяжилее“) и бей, бей, бей злобного Властелина Темного по голове его! Пока не окочурится Властелин Темный!» И еще одна пометка: «Изпробована мною, Антиром Серым, четыресста питьдисяд шесть рас! Недействена! Перепесадь!»
М-да… Светлые всегда были образцом грамотности и доброты…
Вор и вожак стаи дошли уже до одного
Думай, Диран, думай! А то сам без уха останешься! Пока лежит снег… Пока лежит снег…
У-у! Какой же я идиот!
Я метнулся к Амате и, дернув ее за рукав, чтоб обратить на себя внимание, прошипел:
— Растапливай снег на земле! Живо!
Клиричка недоумевающее захлопала глазками:
— А? Чего?
Нет, они что, всегда такие тупые или только в случае серьезной опасности? Я встряхнул ее за плечи и рыкнул:
— Делай, что говорят!
Амата мотнула головой, и в ее глазах появился первый намек на хоть какую-то осмысленность:
— «Кольцо Огня» подойдет? Третьей степени?
— Второй хватит! А диаметр я тебе сам растяну! Давай, насчет «три»… Три!!!
Амата вздрогнула, и с ее вскинутой над головой руки сорвался зеленоватый, все увеличивающийся в диаметре шар. Он коснулся земли, сплющился… Я быстро присоединился к ее заклинанию — это ж не светлое или темное, а так, стихийное — и… обжигающий зеленый круг, ускоряясь, стал быстро разрастаться во все стороны…
Волки испуганно взвыли, кинулись к нам, но было уже поздно. Через мгновение от страшных монстров осталась только медленно застывающая на морозе лужа…
Лис, в начале подпаленный огненным кольцом, а потом подмоченный растаявшими волками, разъяренной белкой прыгал на каком-то торчащем из земли валуне, что-то гневно тявкая.
— Далее следует непереводимая игра слов! — невозмутимо сообщила Микоши.
М-да… Я тоже не думаю, что это слова благодарности. Наконец, оборотню надоело изображать танец мыши на раскаленной сковороде, и он, метнувшись к своим брюкам, подхваченным Аэлиниэль за мгновение до того, как тех коснулось огненное кольцо, вырвал их зубами из рук эльфийки и юркнул за ближайший валун.
Через пару минут (Ха! Не служил он в папиных войсках! Его бы тогда за сорок пять секунд, пока горит лучина, одеваться научили!) вор, уже в человеческом облике, вышел из-за камня и принялся молча натягивать остальную одежду, заботливо сложенную Аэлиниэль на крупе его же коня.
Одевшись, вор повернулся к нам и едко поинтересовался:
— И за каким маргулом вы все еще здесь?!
Мне так хотелось ответить, что исключительно за одним довольно крупным и рыжим мутантом (всем известно, маргулы обычно зеленые, маленькие и лысые… После десяти бутылок «Эльфийской слезы» на рыло), но Аэлиниэль, явно ожидавшая чего-то другого, недоумевающе захлопала глазками:
— Но ты… как же…
— Чего я? Я их отвлекал! А вы должны были сбежать! — Вор легко вскочил в седло: — Ладно, поехали быстрее, а то вдруг они восстановятся!..
Я отобрал у буквально окаменевшего от такого хамства Вангара (что, предводитель, не нравится, когда тобой командуют?) книгу и тихо шепнул ведьме:
— Спасибо…
Микоши усмехнулась:
— «Спасибо» тираж не увеличит! Не за что! — Но когда я уже собирался засунуть книгу в сумку, она неожиданно поинтересовалась: — Погоди! Так как, говоришь, тебя зовут?