Тяжело быть младшим…

Иванова Виктория

Лунные лучи словно сделали набросок лютни: золотыми полосами, подобно карандашу, очертили гриф, серебристыми вспышками отделали колки и лучами гаснущих звезд протянули струны.

Эльфийка вновь провела пальцами по струнам, и тихая мелодия ласковым котенком потёрлась о плечо… Невидимыми коготками коснулась души, вороша присыпанные пеплом угольки боли… А потом тихо шепнула: «В прошлом было много горя, но ведь есть еще и будущее…»

Я сидел, уставившись взглядом в небо. Глаза обжигали едкие слезы, первые за прошедшие шесть лет… Слезы, которых я совершенно не стеснялся

и не прятал, каленым железом жгли прокушенную до крови губу…

* * *

Черные с прядями седины волосы. Глаза цвета агата, в которых нет ни ненависти, ни презрения. И протянутая рука:

— Вангар Грай.

Губы сами изогнулись в усмешке. Грай… Это ведь на одном из наречий… Ворон? Идеально ему подходит!

— Шамит О'Нэриис.

Ладони встретились в рукопожатии.

* * *

Я вылетел во Тьму и судорожно начал оглядываться. Так… Похоже, госпожа Линс'Шергашхт наконец-то догадалась, что я это не он, и только это позволило мне разделиться с рыжим… Чтоб я еще раз лазил по чужим воспоминаниям!

Все, хватит. Заканчиваем познавательные экскурсии по чужим душам. Госпожа Ночь? Легкий, едва слышный отзыв. Моя тихая, но искренняя благодарность… А теперь медленно, не совершая резких движений, проберемся к своему телу…

Осознав, наконец, что я — это я, а не сумасшедший оборотень, некоторое время я сидел без движения, привыкая к ощущению собственного тела, а потом почувствовал странное, хотя и не особо сильное жжение где-там в области левого колена.

Я осторожно приоткрыл глаза… и понял, что мне хочется долго и нудно ругаться: на моем колене лежала свернувшись в клубочек и сладко посапывая, саламандра. Ну вот что это за жизнь? Стоит только пять минуя побыть белым и пушистым, как тебе сразу же объяснят, почему это невыгодно и непрактично.

Я осторожно приподнял ящерку и, засунув ее обратно в костер (огненный дух даже не попытался проснуться)! уставился на свои ноги. Нет, обжечься я, конечно, на обжегся (черные чешуйки сами появились), но штанина мне саламандра припалила хорошо.

Встав на ноги и перешагнув через бессовестно дрыхнущего гнома, я направился к Триму. Через пару минут на дне сумки были обнаружены нормальные брюки. Ещя несколько минут, и старые штаны были засунуты в поклажу, а я, переодевшись, вернулся к костру.

Дым уже практически рассеялся, и вскоре гном зашевелился, лихорадочно начал оглядываться по сторонам, а потом и вовсе вскочил на ноги:

— Диран? Чего случилось?

— Где? — почти искренне удивился я.

— Здеся! Почему я заснул? — пристал гном.

— А я знаю? — пожал плечами я. — И разговаривай потише — остальных разбудишь!

Торм послушно умерил громкость:.

— Так че, Диран? Че случилось-то?

— Да говорю же, не знаю! Ты шел-шел, а потом упал и заснул… Я только тебя расталкивать собрался, а ты уже и сам глаза открыл, — объяснил я ему. И где я соврал, спрашивается?

— Да? — Гном хмыкнул: — А времени скока прошло?

Я покосился на темное небо:

— Минуты две-три…

Ага, двадцать — тридцать… Кто больше?

— Ну…

Тады ладно…

Я зевнул и сладко потянулся. У-у-у… как спать хочется-а…

А гном вдруг подозрительно уставился на меня:

— Диран, а че это на тебе коричневые брюки? Черные ж были!

М-маргул его за ухо! Я и забыл, что гномы в темноте видят как кошки, им в подземельях иначе нельзя…

— Да тебе просто показалось! — выдавил я вымученную улыбку, лихорадочно творя перекрашивающее заклинание. Брюки стали насыщенного черного цвета.

— Ну-ну, — буркнул Торм и вернулся к обходу лагеря.

А я растянулся на своем плаще, собираясь вздремнуть… Да вот только сон никак не шел — в голове кружились обрывки воспоминаний Шамита. Нет, я не спорю, у рыжего было тяжелое детство, но это личные проблемы оборотня! Вот только… Есть одно ма-а-а-ленькое «но»…

Нефрэйные веревки. Да, нефрэй растет только в Светлых землях. Да, его трудно достать даже аборигенам тех мест. Но мы-то, на всякий случай, закупаем эту траву у эльфов. Преступники ведь и среди многоликих бывают. Да и среди старшей знати встречаются.

И вот тут-то это самое «но» и появляется. Из-за того, что использование нефрэя способно причинить вред полноправным подданным Темной империи, торговый оборот этой травы очень и очень затруднен. Если уж говорить точнее, свободно купить ее невозможно.

А вот каждый наместник раз в год получает определенное количество нефрэя и должен отчитаться перед императором за любой потраченный лот. [4]

Получается… Барон Кенсард, отправляясь к дому оборотней, знал, чем все закончится, и даже заранее подготовился к этому.

4

Лот — мера веса, применяемая в Темной империи, равная примерно 12,6 г (грамм — мера веса, применяемая в большинстве государств Светлых земель). В 1 лоте — 3 золотника. В фунте 32 лота.

Интересная картинка вырисовывается. Очень даже интересная…

Так ничего толком и не придумав, я разогнал мысли по разным уголкам и задремал, краем уха прислушивался к тому, как гном шастает взад-вперед по полянке, что-то бормоча о пропавшем получасе. Мол, Диран, такой-сякой и вообще нехороший, сказал, что минуты две всего прошло, а звезды так стоят, словно все двадцать пролетели!

Ой, какой я плохо-о-о-ой…

Тихое ворчание гнома усыпляло не хуже колыбельной. Я сладко зевнул… Все! Баиньки, баиньки и еще раз баиньки…

Ага, щаз. Аж три раза с перехлестом! Не тут-то было!

Стоило мне начать проваливаться в глубокий сон, как меня кто-то сильно потряс за плечо. Я расклеил слипающиеся глаза… На меня из непроглядной темноты уставились два горящих зеленью глаза! Упырь, не иначе. Причем бешеный и безумно голодный!

— Д-даарн мер-рхеаст… — заикаясь, начал я противоупыриный экзорцизм, готовясь еще и поднять по тревоге всех остальных и наорать на Трима, что пускает тут ка мне всякую пакость.

Чья-то тонкая рука зажала мне рот.