Тяжело быть злодеем третьесортного романа
Шрифт:
А ещё я бы не отказался от тёплого пледа, но нам почему-то не предлагают.
Правда, в какой-то момент к нам подошёл управляющий.
— Вы бы не хотели…
— Нет.
Он попытался что-то сказать, уже успел даже уважительно поклониться и чуть ли не упасть на колени, но холодный голос сестрицы мигом заткнул деда.
— Прошу прощения…
— Теневая Лисица.
— Д-да… — буквально прогибаясь под холодным взглядом девчонки и естественным давлением энергии, которое она создала, закивал старик. — П-прошу прощения, Теневая Лисица… — дед совсем растерялся,
Старик, под встревоженные взгляды обративших на происходящее людей, быстренько от нас ретировался, оставив в одиночестве.
Чисто для справки: толстяка (хотя, из него такой теперь толстяк, как из меня самодостаточный взрослый мужчина) с нами не было. Он отсыпался. Надеюсь, это не кома, но последний раз, как я его видел, когда кинул толстяка в его комнате, он достаточно громко и как-то блаженно храпел, намекая на то, что всё просто отлично.
Нужно будет потом отдельно проверить его состояние, а то немного переживаю за бедолагу, если честно. К нему всё постоянно поворачивается задницей.
Бывшие разбойники, как это ни парадоксально, тоже отсыпались. И даже приманка, которая и привела нас в гробницу, отсутствовала, пусть паренёк и пытался присоединиться. Здесь опять сыграло слово сестрицы. Видимо, пытается создать некую грань между теми, кто уже стал частью «клана», и теми, кто ещё нет. По крайней мере, другого объяснения я её мыслей не вижу.
Стоит начать с того, что мысли женщин вообще тяжело понять, а уж тем более уже не шибко молодых с менталитетом поломанного древнего Китая с привкусом корейской культуры, однако у меня нет причин не доверять сестрице. В этом всём она понимала заметно больше, и то, что мне казалось бессмысленным, для неё в долгосрочной перспективе имело какой-то смысл.
И всё же, блин.
— Это было обязательно? — вздохнул устало я.
Сестрица покачала головой.
— Ты иногда похож на истинного демона, оппа, — мягко улыбнулась она, — но иногда напоминаешь простого человека больше, чем простой человек напоминает себя.
О как завернула.
Я широко улыбнулся.
— Это у меня сейчас такое настроение, — доверительно сообщил. — Через несколько дней я начну их учить одной технике…
Сделал таинственный жест рукой (на самом деле просто махнул ей), после чего не менее таинственно улыбнулся, и замолчал, не поддавшись на взгляды братца с сестрицей.
— Не скажешь? — нахмурился читака.
Недомелочь в такт словам братца кивнула, сделав грустные глаза.
Показушники.
— Позже, — хмыкнул я.
А пока — праздник. Его подобие.
К счастью, ближе к утру люди начали закругляться. И всё же, наше терпение всё же окупилось: в какой-то момент, когда солнце уже начало восходить, люди, начиная от мала до велика, выстроились перед нами в ряды. Впереди была молодёжь, сзади люди постарше, в самом же конце совсем старики. Систему немного ломал управляющий, но так оно, по идее, всё и работает, да и каждой толпе нужен свой руководитель. Во всех смыслах все упрощает.
Управляющий вышел вперёд, медленно опустившись на колени. За ним уставшие, однако
Непроизвольно одёрнул себя, переглянувшись с братцем и сестрицей.
Не «мою», а «нашу». Один я такое не потяну.
Старик немного драматично помолчал, после чего закричал:
— Долгой жизни Небесному Демону! Долгой жизни клану Небесного Демона!!!
— Долгой жизни Небесному Демону! Долгой жизни Небесному Демону! Долгой жизни Небесному Демону!
Люди практически единогласно заорали, едва не заложив мне уши. Впрочем, морщиться не собирался, показательно закинув ногу на ногу, ещё и облокотившись на стул. Не хватало только пренебрежительной улыбки, но я понимал, что она будет здесь совсем лишней, поэтому корчил холодную мину, что, кажется, было правильной тактикой.
…правда, меня немного смущало, с какой жадностью на меня смотрели некоторые женщины. Сестрица говорила, что мне так или иначе понадобятся женщины-слуги, которые будут меня одевать, готовить еду (зачем, спрашивается) и даже, если потребуется, мыть, но блин. Явно же зря снял соломенную шляпу.
Мои губы едва не свернулись в трубочку. Признаться, я откровенно стремался лишний раз смотреть в глаза мужикам. И не буду. От греха подальше. Моя психика слишком нежная.
Солнце же постепенно восходило.
Жизнь и не думала делать паузы. Прошло всего несколько дней с момента торжества, за которые успело произойти довольно много вещей.
И всё же, стоит начать по порядку.
— Всё ещё голодный, мелочь? — не мог поверить я в то, что вижу перед своими глазами.
Толстяк не ел. Он жрал как не в себя, поглощая тарелку каши за тарелкой каши. В общем-то, толстячок (мне так просто привычнее его называть) видоизменился очень и очень сильно: казалось, он ещё больше вытянулся, глаза наполнились жизнью, тело словно на глазах обрастало тугими мышцами. Теперь я чувствовал от него запах железа буквально постоянно. В состоянии внетелесности видел, как под его кожей словно появился серебряный слой Ци.
Толстяк разом из собственных «накоплений» энергии сформировал источник и пошёл ещё дальше. Я не знаю, какая у него точно будет сила, когда он опять наберёт пузо (и будет ли оно у него вообще, а не какие-нибудь титановые мышцы?..), но то, что теперь он будет по-настоящему ценной боевой единицей — это точно. В общем-то, он и так показал себя полезным, когда накинулся на языкастого, однако если у этого камикадзе ещё и сила будет…
Не зря взяли его с собой. Ай да толстяк!
— П-провстите, гвава… — с трудом жуя еду, промычал смущенный бугай, не переставая, впрочем, есть.
То есть жрать.
— Тебе не за что извиняться, — закатил я глаза. — Ешь, сколько хочешь. Но, — мигом стал мой взгляд строже, — если почувствуешь, что тебе плохо, иди ко мне. Это не приказ, а простая просьба. Понял, мелочь? Это действительно важно.
Толстяк от моей заботы, кажется, расчувствовался, пустив слезу.
— Обвязвательно, гвава!