Тяжело дышать
Шрифт:
– Анналиса.
Он подталкивает меня, потирая щеку о мое крыло, и допытывается:
– Сможешь ли ты жить без этого? Я не смогу.
– Ты должен, - категорически возражаю я.
– Ты будешь просыпаться в одиночестве гораздо чаще, чем со мной, и в один момент тебе надоест, и ты позовешь в постель другую женщину.
– Я нуждаюсь не в трахе. Я нуждаюсь в тебе.
– Не знаю, почему.
Я чувствую его улыбку.
– Вот поэтому ты боишься. Ты не видишь, как вдохновляешь меня.
Развернувшись в его руках, я легла лицом к нему.
Результат нашего удовольствия неприкрыто сочится из меня, являясь примитивным напоминанием того, что может прямо сейчас мы создали новую жизнь. Думал ли он об этом ночью? Надеялся?
Я убираю вспотевшие пряди волос с его гордого лба, упиваясь своим правом на такой интимный жест.
– Да, я почувствовала это.
Его блестящие глаза блестят от счастья.
– Значит мы сделаем все, чтобы у нас все получилось.
– Каким образом?
– Если архангелы нуждаются в нас действительно сильно, то они примут нас на наших условиях.
От страха кожу знобит. Существует только один набор правил, писанных архангелами.
– Ты должна доверять мне, дорогая.
– Он трется кончиком носа о мой.
– Я никогда не сделаю того, что подвергнет тебя риску.
Звенит звонок, и я вздрагиваю от удивления.
– Что это?
– Посетитель.
Его грудная клетка медленно расправляется, и я наблюдаю за его изменением. Любовник становится воином.
– Раньше, чем ожидалось, но я не сожалею.
– Гарет…
Безусловно, его преследовали. Он был слишком ценен, ему не дадут просто уйти.
Он выскальзывает из моих рук, прижимается в поцелуе к моему сердцу, животу и, дунув мне между ног, покидает нашу постель. Он натягивает джинсы, а я любуюсь им.
Его кожа все еще блестит от пота. Он пахнет сексом и мной, и его это совершенно не волнует. Гордость в нем очевидна, глаза ожесточены решимостью.
Я понимаю, он готов ради меня сразиться с целым миром.
Он делает паузу у подножия кровати.
– Оставайся здесь.
В следующий момент я остаюсь одна. Он ушел вниз. Я слышу голоса, пока быстро одеваюсь: его низкий и глубокий, а другой - выше тоном и явно принадлежит женщине.
Я спускаюсь, прежде чем могу придумать что-нибудь получше, мои босые ноги бесшумно ступают по холодному каменному полу.
– Она должна окончить обучение, прежде чем я отдам ей это побережье. Ты знаешь это.
Я спотыкаюсь и останавливаюсь. Я узнаю голос - это голос моей матери.
– Я не
– Когда ей придет время вернуться в академию, я буду присматривать за ней там.
– А что насчет тебя? Ты вернешься в строй с ней?
– Меня можно убедить.
Заглянув за угол, вижу, что моя мать стоит прямо у раздвижной стеклянной двери второго яруса, ведущей на улицу. Она одета в свою форму, золотые полосы ее ранга не слишком отличаются по цвету от крыльев. Ее светлые волосы аккуратно собраны в шиньон, а морского цвета глаза остаются неподвижными, уставившись на ангела, который держит в своих руках мое сердце.
– Чего ты хочешь, командир?
– спрашивает она.
– Как я уже говорил вам много лет назад, вашу дочь. И она хочет, чтобы я был рядом с ней. Если она останется здесь, то и мое место тоже здесь.
Мои колени слабеют. Я опускаюсь и усаживаюсь на ступеньку.
Моя мама спекулировала много лет. У нее высокое положение для продвижения, в котором он так нуждался. Но для этого ей нужно было отслужить какое-то время в суде, и сделав это, она бы за секунду могла поддержать свои интересы здесь.
– Это побережье будут защищать мои дети, - сообщает моя мать холодно.
– Связь с моей дочерью ничего тебе не даст.
Я вскакиваю на ноги.
– Он хочет тренировать здесь, - объявляю я, входя в комнату. Мои глаза смотрят только на него.
– Вот что ты предлагаешь Гарет, да? Филиал академии.
Его взгляд беспощадной любви подсказывает мне, что я права.
– Это первоочередное место для обучения на морской территории.
Моя мать смотрит на меня, немного потрепанную, но полную восхищения и любви.
– Я ожидала сначала закрепления, Анналиса.
– Он принес мне свой обет.
– И ты отдала ему все.
Я смотрю на Гарета и вижу развлечение в его глазах. Он самоуверен и бесстыден. Я влюбляюсь в него еще больше.
– Ты знал, чего хотела моя мать?
Он, должно быть подозревал, что я буду назначена сюда в караул. Я не учла карьеру своей матери (и ее влияние), но он это сделал. Гарет был, в конце концов, прекрасным стратегом, им все восхищались.
Он пожимает плечами:
– Я надеялся. Планировал сделать предложение, если возникнет необходимость.
Моя мать сердито выдыхает:
– Нет никакой гарантии, что мои просьбы выполнят.
– Вам задолжали много просьб, генерал, - рассуждает Гарет, подходя ко мне.
– Я думаю, вы справитесь, когда будете просить.
– А ваши условия… - уточняет она, - не обсуждаются?
Я беру его за руку и улыбаюсь:
– Нет.
КОНЕЦ