Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли 4

Holname

— Видимо, нет.

Как только первый стражник подбежал к Арабелле, она легко сделала шаг вправо, уклоняясь от его атаки. Подхватив незнакомца за воротник, свободной рукой она быстро ударила его по шее и подтолкнула на землю.

Следующий противник напал также быстро, а вместе с ним и еще несколько. Не останавливаясь и не особо пытаясь отстраняться, Арабелла схватила за запястье одного мужчину, затем другого, выпустила ауру и с разворота отбросила их куда-то вдаль.

Еще один противник напал спереди, и тогда Арабелла, быстро подняв ногу,

ударила его со всей силы по подбородку. Сразу же опустив ногу, она слегка пригнулась, разбежалась и быстро ударила кулаком по следующему противнику. Еще одного, не дожидаясь нападения, она перебросила через себя, и когда на ногах остался последний охранник, Арабелла посмотрела на него довольно хмурым, строгим взором.

Юноша, оставшийся один, весь задрожал и инстинктивно поклонился. Он не стал атаковать и явно решил сдаться, поэтому и терять на него время особо не захотелось.

— Так, так, — развернувшись, Арабелла широко улыбнулась и посмотрела в ту сторону, куда явно убежала ее цель, — а теперь в погоню за свиньями.

Женщина лишь немного наклонилась и быстро, используя всю мощь своей ауры, помчалась вперед. Она молниеносно перепрыгнула через высокий забор, огораживавший сад, резко затормозила и побежала вперед по улице, по которой убегала ее испуганная жертва.

Догнать Люй Ана оказалось просто. Арабелла даже не стала останавливаться и, добравшись до него, просто схватилась за его воротник и поволокла за собой прямо в сторону края острова. Она бежала так быстро, как только могла, в то время как ее жертве оставалось лишь громко кричать и испытывать боль. Когда желанный обрыв оказался перед глазами, она сразу затормозила.

— Нет, не надо… — пищал Люй Ан, продолжая рыдать и ворочаться. Из-за скорости бега его одежда была частично разорвана. Все его тело болело, а сердце стучалось так быстро, что от этого даже щемило в груди.

Развернувшись и быстро схватив Люй Ана за горло, Арабелла подняла его над землей и вознесла над пропастью. Она совершенно спокойно посмотрела в глаза этого отвратительного мужчины и серьёзно произнесла:

— Твоя ошибка была в том, что ты слишком полагался на других.

— Нет, нет, нет, — в отчаянии щебетал Люй Ан, — я больше так не буду. Я отдам тебе свое место. Забирай…

— Как в плане власти, — продолжила Арабелла, быстро выпуская мужчину из своих рук, — так и в плане собственного развития.

Прозвучал громки крик, а вместе с ним и свист ветра. Даже то, как сильно цеплялся Люй Ан за Арабеллу, не помогло ему удержаться. В то время как женщина, благодаря ауре, была словно неподвижная скала, сам Люй Ан не имел силы даже на то, чтобы повиснуть на ней.

Смотря на то, как падает тело кричавшего испуганного старейшины, Арабелла все хуже различала его очертания. Тело Люй Ана становилось все меньше и меньше на фоне бескрайнего мира.

«Я не чувствую ни капли сожаления. — Женщина развернулась и устало выдохнула. — Как подумаю об учениках, дома которых разрушили вместе с их ценными вещами,

так сразу ярость пробирает. Он это заслужил».

20. Большие перемены

В округе было темно. Тихие размеренные шаги, раздававшиеся в этом просторном подземном помещении, разносились эхом. Сильвия, в сопровождении своего дракона, вошла в это место совершенно спокойно. Она чувствовала, как пульсировал камень в ее ладони, и чем больше они углублялись, тем горячее он становился.

— Ониксия, — позвала Сильвия, задумчиво приподнимая ладонь и разворачивая ее, как бы показывая сияющий минерал в своей руке, — какова истинная роль этого ключа?

— У кого ключ, — отвечал Ониксия, — тот может пользоваться вратами Валькирии.

— А если врата уничтожат, ключ попадет?

— Нет, это ведь драгоценный камень.

Посмотрев на Сильвию и на камень в ее руке Ониксия на мгновение замолчал. Образ светловолосой девочки с этим минералом в ладони, ее изучающий заинтересованный взгляд — все это очень напоминало ему королеву Ферезию Фелинче, на которую Сильвия была так сильно похожа.

— Он собирает в себе энергию, — продолжил говорить дракон, немного собравшись с мыслями, — поэтому даже после уничтожения врат он не прекратит собирать ее.

— То есть я смогу как-то этим пользоваться?

— Да, конечно.

Сильвия задумчиво замычала и остановилась. В этот момент они как раз оказались на том самом месте, где еще некоторое время назад Сильвия впервые встретилась с настоящим обликом ее дракона, а также на том месте, где она увидела устрашающую бойню между двумя драконами.

— Ониксия, — снова позвала девочка, — после поедания желтого дракона, насколько ты изменился?

— Я стал сильнее, потому что поглотил всю его энергию. Это и позволяет мне принимать физическую оболочку сейчас.

— Тогда, если ты съешь всех остальных…

— Зачем? — Ониксия задумчиво нахмурился и опустил взгляд.

Сильвия в этот момент не выглядела взволнованной. Более того, она была настолько спокойна, что это даже пугало, учитывая ход ее мыслей.

— Равенство, — уверенно отвечала девочка, смотря куда-то вперед. — Хочу создать равную ситуацию для всех пантеонов, отобрав силу у их владельцев меток.

— Зачем?

Сильвия замолчала. Лишь пару секунд спустя, приподняв голову и повернув ее к лицу своего спутника, она посмотрела в его задумчивые карие глаза и ответила:

— Если пропаду я, у теоретиков снова исчезнет преимущество. К тому же, если пропадет Стелла и ее сила, техникам придется несладко. В лидерах останутся остальные пантеоны, а два наших так и продолжат грызть друг другу глотки для того, чтобы занять хотя бы предпоследнее место.

— Тебе жаль техников?

Сильвия замычала. Будто впервые задумавшись над этим вопросом, она усмехнулась и с толикой иронии ответила:

— То, что в их пантеоне правил дерьмовый старейшина, не значит, что все ученики в нем такие. Эта ситуация очень близка к нашей.