Тяжелые учительские будни

Кривсун Оксана

А Джильда поняла, что Лаилельс просто тянет время, что в настоящий момент звезда не подчиняется архимагу — она замкнута на этого мага-отщепенца. И прислушалась Джиль к тому, что ей мысленно проговаривал какой-то дух, который при этом еще и называл ее доченькой.

— Расцарапай палец и капни несколько капелек крови на звезду, — мысленно говорил дух.

— Чем?

— Да хоть зубами! Это вопрос твоей жизни, извне никто тебе не поможет, поверь мне.

И Джильда поверила.

Утром у нее обломилась

застежка на рубашке, обломанный край получился довольно острым и она уже успела разок поцарапаться. Но события прошлого дня были так насыщенны, что ничего этой застежке Джиль сделать не успела. Сейчас же она, сделав вид что ей плохо, рванула ворот и оцарапала палец до крови. Эти несколько выступивших капелек крови она стряхнула рукой на светящиеся линии звезды.

— Хорошо, — продолжил дух, — а теперь ни на что не отвлекайся и повторяй за мной…

— Вслух или про себя, — перебила духа Джильда.

— Вслух меньше затратится энергии, но тебе нельзя сейчас переключать внимание этого полукровки на себя. Подумать только когда аукнулось, — казалось дух покачал своей бесплотной головой, — так что про себя. Начали! «Авес аргентос аверис…» .

Дух монотонно читал, казалось в самой голове Джильды, непонятный текст, она же повторяла за ним. Сначала она пыталась вдумываться в слова что проговаривала в уме, но монотонность длинного заклинания начала навевать на нее сон. Дух заметил это и не прерывая монолога в голове девушки начал летать у нее перед глазами, взмахивая призрачными руками.

Джильда заметила, что линии семилучевой звезды начали гаснуть. К несчастью это заметил и Ракеш. Полукровка, как его назвал дух, перестал что-то выкрикивать Лаилельсу и подбежал к звезде. Глянув на ее затухающие линии он затянул непонятное заклинание, звезда опять ярко полыхнула. А глаза Джильды закрывались казалось сами собой. Девушка не помнила, чтобы она когда-нибудь в своей жизни так хотела спать.

Лаилельс понял состояние Джильды, сонливость означала сильнейший отток энергии, который шел на то, чтобы перехватить управление звездой или погасить ее. Архимаг подбежал к звезде и поробовал пересечь ее линию — ничего не вышло, линии оттолкнули его. Тогда он создал максимальное по мощности атакующее заклинание «белого огня» и отправил его в Ракеша, но тот успел отбить его в торону самого Лаилельса, который едва успел уклониться.

«Белый огонь» попал в стену храма и она запылала. Страшное зрелище — горящая каменная стена, казалось горит сам камень, но впечатление было обманчиво: камень не горел — он плавился. И тоненьким ручейком расплавленный камень побежал естественным путем — в сторону звезды и углубления в ее центре.

Обессиленный Лаилельс повалился на пол. Семилучевая звезда в центре подземного зала казалось пульсировала то затухая, то опять ярко разгораясь. Джильде казалось, что она повторяла за духом слова мысленно, но она уже давно их проговаривала вслух.

Ракеш, в отличие от Джиль, знал что она говорила и стрался перебить ее заклинание. Неизвестно чем закончилось бы это противостояние, так как маг-отщепенец был полон сил, но тут случилось несколько неприятных вещей для Ракеша сразу.

Во-первых: не выдержали напряжения

семилучевой звезды и умерли два истощенных орка-охотника, а также Лениэльса, у которой так и стоял блок на ментале, что не давало ее магической энергии полностью наполнять тело и мальчик, которого Джильда не телепортировала из башни. Это было сразу видно, так как четыре луча звезды погасли.

Во-вторых: ручеек из расплавленного камня все-таки дотек до начертанной звезды. А дальше было самое интересное — самих, еще горящих линий, трех лучей звезды пересечь он не мог, но камень, на котором была начерчена звезда, расплавить мог вплоне, что огненный ручеек и сделал.

Лишившись же ровного каменного основания пульсирующие линии звезды начали искривляться, что окончательно нарушило магическую концентрацию. И звезда погасла.

— Немедленно забирай архимага и телепортируйся отсюда, храм сейчас рухнет, — прозвучал в голове у Джильда голос духа.

— А как же ребенок? — вскинулась Джильда.

— Он мертв. Ты никому больше ничем не сможешь помочь, возможно и архимагу уже не успеешь, он полностью истощил себя. Оглянись! — голос уже казалось заполнил всю голову Джильды. — Я не могу долго здесь быть после разрушения звезды, но я знаю теперь как стобой связаться. Быстро телепортируйся! — голос духа затихал, а сам дух таял, теряя связь с этим миром.

Джильда огляделась — покореженные линии звезды не светились, три мага, лежащие в лучах звезды, были живы, она видела их вздымающиеся грудные клетки, следовательно они дышали. «Белый огонь» набирал силу — плавились уже три стены, просел весь потолок. Лаилельс ж лежал рядом с звездой с посеревшим лицом. Джильда не знала, но запущенное заклинание продолжало существовать за счет силы архимага, которую оно тянуло непрерывно.

Ракеш казалось сошел с ума, безумным взором оглядывая начинающий рушиться потолок. Джильда решилась, она пододвинулась к архимагу, взяла его за руку и пока маг-отщепенец оглядывался твердо произнесла заклинание мгновенного переноса автоматически задав координаты своего коттеджа в Маритэне.

Сияние заклинания привлекло Ракеша и он, в прыжке попытался схватить тающего Лаилельса за ногу, но в этот момент потолок обрушился, так как стены окончательно были подплавлены «белым огнем» .

Если бы обрушился только потолок! Обрушился весь храм, так как с исчезновением опор в центральном зале своды куполообразной крыши поддерживать больше было нечему. Теперь это действительно был разрушенный храм. Завалились даже две стены, поскольку заклинание на остатках силы Лаилельса, подплавило и их.

Рухнувший храм похоронил всех, кто остался в подвале, в том числе и остававшихся живых, а именно — двух эльфов, одного дроу и одного таинственного полукровку Ракеша.

А Джильда потеряв на миг сознание во время мгновенной телепортации пришла в себя на полу в гостиной коттеджа. На руках у нее лежал архимаг, грудная клетка которого еле вздымалась. Глянув на него ментальным зрением Джильда увидела полнейшее магическое истощение не только резерва, но и жизненных сил ауры. Жить архимагу оставалось недолго.