Тяжесть короны
Шрифт:
— Здесь раньше текла река. Она промыла ход в горе.
— А другого пути нет? — лезть в каменный тоннель, от которого веяло могильным холодом, не хотелось.
— Нет, другого пути нет, — протянув мне раскрытую ладонь, ответил «муж».
Вздохнув, вложила в его ладонь свою, он улыбнулся, ободряюще сжал мои пальцы и, склонившись, зашел в тоннель.
Под ногами журчала вода, звук, отражавшийся от каменных стен хода, был громким и, казалось, исходил отовсюду. Холодно и сыро. Выпрямиться в полный рост было невозможно, — свод тоннеля был очень низким. Да еще создавалось
— Поступив по чести, ошибется в главном, — прозвучало над самым ухом в кромешной темноте. Я вздрогнула и остановилась.
— Что случилось? — спросил Ромэр.
— Ты их слышишь? — мой собственный голос прозвучал тихо, эхом отразился от стен, став частью не смолкавшего шепота тоннеля.
— Да, — спокойно ответил Ромэр, а потом почувствовала, но не увидела во тьме взгляд «мужа». Чуть склоненная набок голова, приподнятая левая бровь, требовательное выражение глаз. — Они тебя пугают?
Вопрос удивил. Об этом аспекте я как-то не задумывалась.
— Нет, — помедлив, ответила я. — Не пугают. Даже такое ощущение, что подбадривают.
— Я бы удивился, будь иначе, — усмехнулся Ромэр. — Можешь разобрать, что они говорят?
Желание соврать, сказать, что не понимаю голоса, даже не возникло.
— «Поступив по чести, ошибется в главном», — послушно повторила услышанное, переведя его на шаролез. Бесплотные голоса подхватили слова, множили их, придавая фразе зловещее звучание.
— Что-то еще удалось разобрать? — выдержав паузу, деланно безразлично спросил «муж».
— Нет, отдельные слова… Но стоит ли им придавать значение? — я старалась не обращать внимания на несмолкающие голоса.
— Стоит, — потянув меня за руку, ответил арданг. — Легенда говорит: «Все услышанное на Озере шепотов — суть пророчество».
— «Озеро шепотов»? Я думала, это тоннель в скале, — нахмурившись, уточнила я.
От этого места меня морозило. Только обрадовалась тому, что Ромэр продолжил путь. Стараясь собраться с мыслями, пыталась отогнать вездесущие голоса. Тон их оставался по-прежнему доброжелательным, но мне было жутко. Словно они звали меня к себе, в небытие.
— Уже давно нет, — усмехнулся Ромэр. — Здесь было огромное озеро. Жаль даже, что у нас нет факела. Хотя проку от него все равно мало. Больше пары секунд свет здесь не держится.
— Понятно, — коротко ответила я.
Мой собственный голос казался глухим и слабым, теряющимся среди десятков других. Я брела за Ромэром, каждый шаг давался с трудом. Голоса говорили что-то о моем отце, о маме. Помня, что сказал Ромэр, выхватывала разрозненные слова, почему-то надеялась собрать их в одну картину. Но либо панно было необъятным, либо фразы не имели ко мне отношения, — воедино услышанное
— Нэйла, не слушай их, слушай мой голос, — больно сжав мою руку, вдруг велел Ромэр.
Я встряхнулась, вцепившись в руку арданга, хотела попросить его не отпускать меня. На языке вертелись слова: «Прошу, не бросай меня. Без тебя я не выберусь отсюда»… Кажется, я их все же произнесла, потому что Ромэр ответил:
— Не брошу, не бойся. Постарайся не думать о них, разговаривай со мной.
— Но ведь они — суть пророчество, — недоуменно отозвалась я. — Разве ты не хочешь послушать их?
Произнеся это, поняла, что повторила слова, нашептанные голосом, его вкрадчивую интонацию.
— Нет, не хочу, — твердо ответил Ромэр. — Многие приходили сюда за откровениями. И многие здесь погибли. Они забыли вторую часть легенды об Озере. «Чем больше слушаешь, тем больше теряешь себя. Пока не станешь одним из голосов». Нужно всего лишь помнить, кто ты и зачем здесь.
— И зачем мы здесь? — я старалась сосредоточиться на «муже», только бы он не молчал. Представляла до малейших деталей лицо, одежду, не пуская в сознание образы, вызванные голосами.
— Нам просто нужно пройти, — усмехнулся Ромэр. — Нам не нужны эти пророчества.
— Ты уже бывал здесь?
— Да. Однажды. До Артокса, — он вдруг заметно приободрился: — Смотри, вон уже и свет забрезжил.
— Слава Богу, — не скрывая облегчения, выдохнула я.
Вдалеке, похожий на звездочку, проблескивал дневной свет. Голоса стихли.
Свет, шелест листвы и трав, журчание веселого ручейка, значительно окрепшего под скалой. Я стояла рядом с Ромэром у следующего камня с рунами и нежилась в тепле лучей. Поежившись, вспомнила тот… могильник, из которого только что выбрались. Не знаю, сколько времени займет обходной путь, но я обратно в этот жуткий склеп не полезу, что угодно, только не туда. «Муж» осмотрел камень и, указав рукой направление, пошел дальше.
— А как можно было пробраться под скалой, если там текла река?
— Если нужно, то человек всегда найдет возможности, — улыбнулся Ромэр. — Можно лечь на плот или в плоскую лодку и, отталкиваясь руками от потолка, проплыть под холмом. Можно и вброд пройти, сама понимаешь, тут неглубоко. Я был здесь зимой. Хорошо, что догадался переждать ночь еще на той стороне и зашел в тоннель рано утром. Если бы не увидел дневной свет под скалой, наверняка потерялся бы там и никогда больше не вышел на поверхность.
Он говорил с некоторым пренебрежением к пережитым трудностям, а меня пробирало холодом от страха за арданга.
— Ты один ходил? Это же опасно!
Ромэр повернулся ко мне, глаза отразили смесь недоверия, удивления и… благодарности.
— Опасно, конечно, — мягко ответил он. — Но мне было важно побывать там.
— Даже сейчас не спрошу, куда мы идем, — погрозив пальцем, сказала я. — Терпи, не порти сюрприз.
Ромэр рассмеялся. Красивый смех, теплый взгляд серо-голубых глаз… С горечью подумала, что скоро все это станет лишь воспоминанием. А я уеду в Верей и буду там налаживать жизнь.