Тяжесть сияния
Шрифт:
— А…, — начал было Федор.
— Пойдем, — оборвал его Ник и, повернувшись, пошел к месту падения.
Федор от такого расстройства только щелкнул челюстями и поплелся следом.
— Запомни это место, — торжественно произнес Шершень, тыкая пальцем куда-то в траву. — Именно здесь произошло возрождение.
— Возрождение? — почувствовал Федор вновь пробуждающийся интерес.
— Здесь Тень захватила тело носителя, — объяснил Ник. —
— Женщины? Мужчины?
— Думаю, женщины, — после секундной паузы ответил Шершень. — И довольно хорошенькой.
— С чего это ты взял?
— Чувствую переживания водителя, когда он ее увидел. Смазанные остатки. Она ему показалась очень привлекательной.
Федор тупо оглядел траву и кусок мокрого асфальта. Хоть что-нибудь заметить бы, подумал он. Хоть что-то сделать и быть полезным.
— Булавки сломанные не нужны? — осведомился Федор.
— Какие булавки? — поднял брови Шершень.
Федор подобрал с края асфальта выгнутую иголку.
Только протянул руку к Никите, как его часы вновь вспыхнули оранжевым.
— Опа! — вскричал Шершень. — Дай-ка сюда!
Он повертел иглу в пальцах.
— А вот эта находка, Федь, — серьезно сказал он, — меняет все на корню. Ты просто молодец!
Федор подождал, ковыряя ботинком траву. Особой радости он так и не ощутил.
— Что меняет-то? — через пару минут осведомился он.
— Мне надо подумать, — буркнул Шершень, не отрываясь от иголки.
— Прекрасно, — в Федоре начло просыпаться раздражение. — Что дальше делаем, Холмс?
— А дальше — в морг, — поднял голову Шершень. — Пока у нас очень мало информации.
Федор поежился.
— Может, я домой пока съезжу? Все-таки такую важную иголку нашел, все такое…, — предложил он. — Ну, пока вы в морге разберетесь?
Ник остановился и взял его за плечо.
— Не бойся, — просто сказал он. — Я же с тобой.
Всю дорогу до морга Федора мучил один-единственный вопрос.
— Слушай, — наконец, не вытерпел он, повернувшись к Шершню. — Это ты все с помощью этой штучки у себя на руке узнал?
Никита хмыкнул, не отвлекаясь от дороги.
— Это датчик, — ответил он. — Датчик некроматерии, который помогает обнаружить следы.
Федор посмотрел на его руку с уважением.
— Но, не обольщайся, — заметив его взгляд, усмехнулся Шершень. — После обнаружения следов начинаешь работать вот этим, — он постучал себя по лбу. — И лишь тогда все окончательно складывается.
После
— Без пропуска — нельзя! — кинулся к машине охранник в камуфляже, когда Ник уверенно подрулил к воротам.
Никита опустил стекло.
— А у меня есть синий пропуск, — вкладывая полтинник в возникшую руку, ответил он. — Где нам лучше припарковаться?
— Да вон стоянка левее, — махнул охранник другой рукой и ворота дрогнули, открываясь.
— Ты прямо не человек — монстр, — буркнул Федор. — Все решаешь на раз-два.
— Может быть, сомнения Сергеича не лишены оснований? — улыбнулся Шершень, останавливая машину. — Так, что, пойдем?
На этот раз Ирис был с ними, возвышаясь посередине молчаливой стеной.
Они пересекли небольшой парк со стриженным газоном, обогнули несколько разноцветных лавочек и зашли в подъезд дежурного отделения.
Суровый охранник дернулся было в их сторону, но, наткнувшись на мрачный взгляд Ириса, лезть не стал. Только крикнул из дежурки, чтобы дверь за собой закрыли.
— Где морг? — вместо ответа спросил Ирис.
Охранник махнул рукой куда-то вглубь, но вылезать на всякий случай не стал.
Указатели они обнаружили на большой лифтовой площадке.
— Как обычно — подвал, — заметил Шершень.
— Действительно, странно, что не пентхауз, — отозвался Федор, вызывая лифт.
— Мы здесь были, — внезапно произнес Ирис.
— Точно, — кивнул Ник, — Два года назад.
— Год, одиннадцать месяцев и двое суток, — поправил его боевой голем.
Ожидавшая другого лифта нянечка изумленно повернулась в их сторону.
— Аутизм, — не моргнув и глазом, объяснил ей Шершень. — Все постоянно считает. Видели «Человек дождя»?
Слава богу, лифт нянечки раскрылся через мгновение.
— Бедный мальчик, — отозвалась она уже из кабины.
На подвальном этаже чем-то неприятно пахло и отчетливо несло сыростью.
— Может быть, я вас здесь подожду? — снова замялся Федор.
— Пошли, — только усмехнулся Ник.
Все оказалось не таким уж и страшным.
После посещения морга и внимательного изучения останков Салавата Аглаева, Федор даже сумел самостоятельно закурить.
Он уже трясущимися руками докуривал, когда на улице показались Шершень с Ирисом. Никита зажмуримся на солнышке и, с наслаждением потянулся.