Тяжкие последствия

Француз Михаил

– Мистер Кент? – удивилась Лана.

– Только отец знает о метеорите… и обо мне.

– Я догадалась сама, Кларк. Я не знала, что Мистер Кент… знает. Не догадалась спросить.

– Понятно, - вздохнул я. – Но как? Как ты догадалась?

– Я проверила свой кулон. Ювелир, которому его дала Хлоя, сказал, что он изумрудный. Грозился руки оторвать тому, кто так варварски испортил такой прекрасный камень, - улыбнулась Лана.

– Ну, - не сдержал ответной улыбки. – Я примерно такой реакции ювелира и опасался.

– Я помню твою постоянную

неловкость рядом с собой, Кларк, - чуть посерьёзнела она. – Это из-за кулона?

– Да, - не стал отрицать я. – Мне очень больно и плохо, когда я рядом с метеоритом, - поздно отрицать настолько очевидные вещи.

– А тогда, на кладбище? Когда я нашла дневник мамы? Или ты уже подменил кулон к тому времени? – спросила Лана.

– Нет. Я подменил его позже… Как раз после той ночи на кладбище. Уж слишком… в общем, не важно, - отвернулся я.

– Очень больно было? – провела рукой по моей щеке она.

– Терпимо, - улыбнулся я и сам потёрся щекой о её ладонь.

– А тогда, с Уитни и «пугалом»? У Уитни же был мой кулон…

– Потому и справились со мной, - вздохнул я.

– А, если бы его не было?

– Ну, ты же видела, что я умею из Ушу? Я ещё немного Айкидо владею. Повалял бы их в пыли минут десять, пока не успокоились, да отпустил с миром, - пожал плечами я.

– Раньше ты мне другое говорил, - пожурила Лана.

– Раньше ты и про кулон не знала.

– Кстати… изумруд, конечно, очень красивый. Ювелир его в четыреста восемьдесят тысяч оценил, но… что ты сделал с настоящим? – тихо спросила она.

– Погоди минутку, - сказал я, вставая с пола. Отошёл в другой угол сарая, присел, подцепил пару половиц и достал оттуда свинцовую шкатулку. С ней же вернулся обратно к Лане. Вернулся и передал ей шкатулку. – Вот. Возьми. Это он. Настоящий.

– Но… - вскинула на меня непонимающий взгляд девушка, потом открыла шкатулку, а взгляд стал ещё более непонимающим.

– Помнишь, я рассказывал тебе о корабле? О том, что уничтожил его?

– Помню.

– Я уничтожил его метеоритами. Но корабль боролся… в результате получилось вот это. Полностью безопасный метеорит. Ты можешь его носить на шее, не опасаясь стать «фриком» или заболеть, как Гамильтон или Эрл Дженкинс, - улыбнулся я и показательно коснулся кулона пальцем.

– Хлоя говорит, что зелёный метеорит сейчас стоит в восемь раз дороже изумруда, - непонятно к чему сказала Лана.

– Так то зелёный, - улыбнулся я. – Зелёные пытаются Лютеры скупать. Всё никак не оставят надежду найти применение его опасному излучению.

– Пытаются?

– Пытаются, - улыбнулся я. – Безуспешно. Я слишком параноик, чтобы оставлять у кого-либо в руках оружие против себя.

– И что ты делаешь с метеоритами?

– Уничтожаю, - пожал плечами я. – Но вот про красные я не знал…

– Теперь они будут стоить дороже рубинов? – улыбнулась Лана.

– О них останутся только слухи, - ответно улыбнулся я. – Но этот перстень… Его я сохраню.

– Зачем? – нахмурилась Лана.

– Я

так-то немного… трусоват. Мне часто не хватает решительности сделать то, что надо сделать. И этот камень, он… убирает сомнения. Подозреваю, однажды… мне может понадобиться убрать сомнения.

– Кларк! Ты говоришь страшные вещи! – ещё сильнее нахмурилась Лана. – Я не хочу, чтобы ты когда-либо снова использовал этот камень! Где ты был эти десять дней?

– В пещере Ковачей. Исследовал криптонские технологии. Так увлёкся, что совершенно забыл о времени…

– А ты не забыл, что уничтожил всё ядерное оружие на планете, нет?

– Хм… Не забыл. Поступок, конечно, неоднозначный, но я и без камня давно уже об этом подумывал…

– Твой поступок поставил мир на порог Третьей Мировой Войны! Ты ведь в своей пещере новости не смотрел, да? Так посмотри!

– А что там? – нахмурился уже я.

– Мобилизация, Кларк! Все вооружённые силы страны приведены в полную боевую готовность! Разорваны дипломатические отношения! Морская Пехота уже грузится на корабли и выходит в океан! Президент уже дважды выступал перед Нацией…

– И с кем воевать собрались? С русскими? Не смешно. У них армия всего миллион. Без ядерного оружия они нынче не Игрок.

– С Китаем! – удивила меня Лана. – У США союз с русскими…

– Оху… офигеть, - выразил своё удивление я.

***

Глава 13

***

Тяжелее всего было извиняться перед отцом. «Тупого пиндоса» он не забыл. Вроде бы и не упрекает открыто, но… такой у него взгляд… Уверен, что когда-нибудь, эта тема ещё всплывёт.

Что самое противное в красном криптоните? Насколько я смог разобраться в том, что прочувствовал, он не меняет меня. Не меняет мои мысли. Не навязывает другие. Он просто снимает тормоза. И я делаю, то что хочу, не оглядываясь на последствия. Говорю, что думаю, не пропуская слова через фильтр вежливости и сознания того, как и кого они могут ранить. Вроде бы меняюсь до неузнаваемости, но на самом деле, остаюсь самим собой. Эдакая неприглядная честность… За которую после ужасно стыдно. Но, в том-то и дело, что стыдно именно от того, что мои слова и поступки под красным криптонитом, они на самом деле мои. Не какой-то там другой личности или злобного двойника, а именно мои. Очень… неоднозначный камень.

Именно потому я и оставил себе перстень. Так-то весь криптонит, всех возможных цветов, я в тот же день из Смоллвиля и округи выкопал и убрал в свою пещерку. Да и всю уже выпущенную ювелирку с ним у владельцев и производителей украл. Но перстень… Перстень оставил. Залил его свинцом, изобразил из получившегося куска нечто вроде кулона… который сверху покрыл тонким слоем материала из «оболочки компьютера» криптонского терминала дальней космической связи. Да, хоть единицы вещества в том материале и многократно меньше обычных Земных, я всё равно имею власть манипулировать ими. Это я тоже успел проверить за десять дней исследований.