Тыл — фронту
Шрифт:
— Народу хватит, — сказала она, — сто тридцать шесть человек: все мои дети, внуки, снохи, зятья…
— А муж? — почему-то спросила я.
— Муж? — она вздохнула. — Похоронку получили в сорок третьем.
— Простите, — тихо произнесла я. — Но как же дети?
— О, это длинная история…
…Ранним февральским утром сорок второго в дверь заколотили кулаком.
— Марья, вставай! — кричала соседка. — Иди на станцию. Детишек привезли. Раздавать будут!
Марья спросонья ничего не поняла. Открыв дверь, она спросила: «Дусь,
Та, не останавливаясь, уже из-за калитки прокричала: «Де-ти-шек! Раз-давать бу-дут!» — И скороговоркой добавила: «Председатель велел всем бабам идти…»
Марья быстро оделась. Мимоходом поправила одеяло, свесившееся с печки: там мирно посапывали ее малышки-близняшки и уже по-взрослому похрапывали мальчишки-сорванцы. Выйдя на крыльцо, подумала: «Надо бы воды поставить. Мыть ведь придется…» — И вернулась в хату.
Гришка, старший, завозился на печи, потом, подняв голову, спросил: «Мам, ты куда?» Она улыбнулась своим мыслям: «За братишками. Ты спи…» Гришка снова улегся на подушку, но тут же сел на печи:
— Мам, ты чего сказала?
— Эшелон с детишками пришел. Надо идти взять сколько-нибудь, а то пропадут…
— И я с тобой, — поспешно одеваясь, проговорил Гриша.
Марья пригладила хохол на голове сына. Совсем как у мужа! И тут же защемило сердце: о Федоре с начала войны ничего не знала…
На станцию пришли позже всех.
— Ну, Марья, иди выбирай. Тебе как многодетной солдатке и одного взять можно, — разрешил председатель.
— А другие взяли по сколько? — тихо спросила Марья.
— По-разному. — Кто — двух, кто — трех. А Дуська-бригадирша пятерых взяла…
— А что ж меня-то обделили? Только одного?
Ребятишек было еще много. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу — маленькие старички, сморщенные и сгорбленные. У Марьи невольно перехватило дыхание и потекли слезы: она шла меж скамеек и ничего не видела.
— Мам, смотри, — Гриша кивнул в сторону выхода. Там, на сквозняке, сбившись в кучку, стояли шестеро ребятишек. Самый старший — в рваном пиджаке, подпоясанном шарфом, — мальчик лет девяти держал на руках белокурую девочку. Ему было тяжело, но малышку с рук не спускал. Они подошли к детям. И Марья, глотая слезы, но стараясь быть спокойной, положив руку на плечо мальчику, спросила: «Что ж вы тут стоите?»
Малыши прижались друг к другу, а старший дрожащим голосом, все еще не веря, проговорил:
— Вы нас всех шестерых возьмете? Не обманете?
— Ладно, пошли.
— Возьмите тогда Свету. А то мне не донести. У нее ножки не ходят.
Марья взяла на руки невесомую Свету: «Сколько ж тебе годиков, дочка?» — Девочка в ответ показала три прозрачных пальчика.
Председатель только покачал головой, когда она с детьми подошла к столу…
— Вот так и стало у меня десять детей, — закончила моя новая знакомая.
Мы зашли в кулинарный магазин, взяв связанные коробки, вышли снова на улицу. Увидев необычный груз, шофер, молодой и веселый
Мария Федоровна смутилась:
— День рождения. Мне семьдесят лет…
Машина мягко тронулась, и она, негромко вспоминая, продолжала:
— Через год получили мы похоронку. Председатель принес сам. Сижу реву, вдруг слышу шажки: топ-топ, топ-топ. Будто малыш топает, несмело так. Смотрю, Да это Светочка ножками идет. Подхватила я ее, а сама думаю: «Что же это я? Федор-то велел детей сберечь…» Вот так и жили. От урожая картошки до нового урожая…
В конце сорок третьего еще один эшелон проходил. Сама не пошла, послала Григория. Он привел двух мальчиков, но то ли не записал, то ли взрослые проглядели. В общем, вечером пришел председатель и привел еще двух девочек. Куда же их девать? Стало четырнадцать детей. А фамилии-то такие у них чудные: Цибуля, Горобец, Птах. Был и Фарид у меня, и Зейнаб… Все нации…
Войну прожили. Победу встретили. Дети выросли. Григорий стал трактористом, другие тоже работали летом. Колхоз сильно помогал: то отрез на рубашку, то валенки.
Мария Федоровна задумалась…
— В 1949 году нашлись родители Оксаны, потом и другие нашли родных, только у двоих никто не объявился. Но все они мои дети и хорошие люди, — с гордостью добавила Мария Федоровна. — Вот завтра соберемся все за столом. Соберемся, чтобы вспомнить, а вспомнить есть что, внукам чтоб рассказать…
Мы простились. Я смотрела вслед женщине и думала: скольким же малышам в лихую годину чужие матери стали родными! И важно, чтобы каждый из нас знал и помнил сегодня об этом негромком и великом подвиге женщины, чье имя Мать.
И. ГОРОХОВА
29 августа 1941 года
В 29 районах области имеется 617 тимуровских команд с охватом 12 260 человек. В таких городах, как Челябинск, — 126 команд (1924 чел.), Магнитогорск — 38 (860 чел), Златоуст — 46 (760 чел)… Из сельских районов наибольшее количество тимуровцев в Полтавском — 89 команд (2118 чел), Кировском совхозе — 24 (805 чел).
В настоящее время все тимуровские команды занимаются сбором металлолома — черного и цветного, участвуют в уборке урожая, собирают грибы, ягоды и лекарственные травы, собирают и сдают в аптеки аптечную посуду, помогают семьям красноармейцев. Так, тимуровцы Колхозного района собрали 6,5 центнера ягод, ребята сами делают игрушки для детей ясельного возраста, ухаживают за детьми, работают на полях.
В Белозерском районе тимуровцы Лихачихинского сельсовета проводят культивацию пара, участвуют в сеноуборке и в уборке ржи, работают ездовыми на жнейках, помогают семьям красноармейцев.