Тыловики
Шрифт:
Я встрепенулся:
— Погоди! А как же тогда знаменитый приказ двести двадцать семь "Ни шагу назад?" Его когда выпустили? Вроде в конце июля?
— Да, двадцать восьмого числа. То есть примерно через десять дней опубликуют. А крайне жесткие формулировки в приказе Москва сделала за самовольное оставление Ростова. Одно дело отход по приказу, и совсем другое — паническое бегство, причем с утерей боевых знамен. Домой вернемся, ты Пройсс в Интернете приказ почитай. Там просто жесть… — Стариков осёкся, опустил глаза вниз.
Плотников снова поднялся, нервно комкая в руках пилотку с жаром заговорил:
— В
Юрка опустился на землю, натянул на голову пилотку, прикурил с третьей попытки сигарету и продолжил речь:
— Идти на Сталинград? Черт, там же такая мясорубка сейчас начнется, что даже если мы линию фронта и перейдем, то кто с нами разбираться будет? Шлепнут как передовой дозор немцев и всё. Привет Кейтелю! Что делать будем? Мы же здесь как в мышеловке! Куда ни кинь, всюду клин…
Взвод молчал. Люди напряженно обдумывали ситуацию, морщили лбы, тихо о чем-то шептались между собой, разглядывали лист со схемой, которую Стариков вырвал из моего ежедневника и пустил по рукам. Но никто никаких предложений не выдвигал. Такое на моей памяти происходит с клубом впервые. Обычно стоит произнести кому нибудь заветную фразу: "Какие будут предложения", так они моментально начинают сыпаться как из рога изобилия. Только успевай записывать. Да, дела. Может, что Федя посоветует. Он зря никогда не болтает, мужик надежный. Я ткнул локтем в бок Старикову, кивком головы показал на Дегтеренко и заговорщики подмигнул. Герр лейтенант просёк ситуацию, вытянул поудобнее ноги в запыленных офицерских сапогах и нарочито весёлым голосом обратился к пулеметчику:
— А что это у нас Фёдор Александрович мало того, что сидит в стороне от всех, да к тому же еще ни одного слова не сказал?
Дегтеренко поднялся во весь свой совсем немалый рост, расправил плечи, подошел вплотную к Старикову и обведя взвод тяжелым, весьма неприятным взглядом, конкретно ни к кому не обращаясь, произнес:
— Ну чё, натрынделись? Сказать больше нечего? Теперь слушайте сюда.
Я вытаращил глаза. Что это с Федей? Какая муха его укусила?
Федор сделал пару шагов вперед и оказался в центре внимания сидящих на дне оврага людей.
— То что мы наконец поняли куда попали это хорошо. А теперь скажите мне, за каким собственно хреном мы вытанцовывали перед пропагандистами ихними? А!?
Стариков дернулся всем телом, что-то хотел сказать, но Дегтеренко просто не дал ему раскрыть рот. Фёдор с надрывом в голосе, резко рубя рукой перед собой продолжил:
— Вместо того, чтобы валить этого Кнорра с компанией, мы с ними разговоры вели! А ты, Николай, — Дегтеренко с силой ткнул пальцем в грудь Старикову. — Так вообще чуть ли не в десны с пропагандистом лобызался. Ещё чуть-чуть, и вы с ним как Брежнев с Хонеккером взасос начали бы целоваться. Небось рад до беспамятства, что в "Немецкую кинохронику" попал? Будет о чём рассказать внукам? Как же, сам фюрер меня на экране видел!
К лицу герра лейтенанта мгновенно прилила кровь, он вскочил на ноги, яростно закричал:
— Ты что несешь?
Рванувшись с места я вклинился между герром лейтенантом и пулеметчиком, навалился всем телом, на Николая, оттолкнул в сторону. Курков с несколькими солдатами облепили Дегтеренко, тесня его подальше от кипящего гневом Старикова. Остальные повскакивали с мест, не зная что делать. Кто-то из солдат зацепившись ногой за ремень лежащей на земле винтовки упал, сильно ударившись коленкой об каску. Поднялся шум, народ начал бесцельно метаться между стенками оврага.
Стариков повернул голову ко мне:
— Пройсс, что ты вцепился в меня, словно я Анджелина Джоли! Немедленно отпусти! — герр лейтенант одернул китель и громовым голосом заорал:
— Внимание! Взвод, прекратить бардак! В одну шеренгу становись!
Мы с Курковым немедленно продублировали команду. Народ перепрыгивая через разбросанную амуницию живо выбрался из оврага и выстроился на дороге. Я схватил за рукав Дегтеренко, потащил за собой и поставил в шеренгу на его место.
Стариков заложив руки за спину размеренно прохаживался вдоль строя. Герр лейтенант остановился, повернулся к нам и медленно покачиваясь на носках сапог, распорядился:
— Старший стрелок Фридрих Дихтер, ко мне!
Дегтеренко вышел из строя, встал рядом со Стариковым. Тот мрачно покосившись на Фёдора спросил:
— Угомонился?
Пулемётчик кивнул.
— Хорошо. Теперь давай спокойно поговорим. Прямо перед строем, здесь все свои, стесняться некого. Только без "фюреров " и прочей ерунды. Итак, я слушаю.
Дегтеренко тяжело вздохнул, тихим голосом сказал:
— Погорячился я немного, Коля. Прости. Но и вы меня должны понять, — Фёдор окинул взглядом неподвижно замерший строй. — Я считаю, что мы допустили серьёзную ошибку отпустив Кнорра с компанией!
Стариков усмехнулся:
— Пропагандиста не Кнорр зовут, а Кнох. "Кнорр" это такие кубики бульонные.
— Да какая на фиг разница! Хоть "Галина Бланка", всё равно надо было их валить! Мы же одни на дороге находились! А так и оружием не разжились, и грузовик от нас укатил.
Герр лейтенант задумчиво потер ладонью лоб:
— Хорошо, я понял тебя. А что же надо было делать?
Пулеметчик засопел, поднес к груди здоровенные кулачища:
— Да хоть прикладами немцев в кузове отоварить. Тесновато там, правда, но всё равно мы бы справились. Или вот, — Фёдор расстегнул пулеметный подсумок, висящий на поясе, достал длинную отвертку. — Эта штука тоже сгодится для такого дела!
Я поморщился. Надо же — отверткой! Ну просто ни в какие рамки не лезет. Прикладом еще куда ни шло. Но отверткой… Жека Дербенцев стоявший слева от меня брезгливо скривился. Ему так же, как и мне совсем не понравилась идея Феди насчет отвертки.
Вероятно похожие выражения лиц наблюдалось у всего взвода. Дегтеренко растерянно скользнул взглядом по нашим физиономиям:
— Мужики! Вы что еще не поняли, что происходит вокруг?
Курков отрицательно мотнул головой:
— Федя, да все прекрасно поняли. Герр лейтенант дал четкую картину происходящего.