Тысяча черных лилий

Лягин Алексей

Когда Алексей стал целиться в следующий раз, голос фамильяра снова подсказал решение — «Используй домен Хаоса». И действительно, сплетя простенькое, незатейливое заклятье, вычисляющее вероятности, юноша смог определить сектор в ауре Привязанного, куда именно стоило вести огонь. Практически не целясь из-за недостатка времени, молодой маг выстрелил. Пуля, проникнув на метр вглубь бушующего Хаоса, полыхнула огненным шаром и — «О, чудо» — некоторые его языки, через причудливую, изогнутую траекторию все же опалили чернильную плоть демона. На весь зал раздалось гулкое, оглушительное проклятье:

— Умри, Червь!!!

Теперь атаковал именно Привязанный. Разозленный подобной дерзостью, он сделал шаг вперед, и в движении, обрушил на нашего героя сразу два хлыста. Лишенный всяческой

защиты, молодой маг, едва успел сделать кувырок и увернуться от одного, как его настиг второй. Удар буквально вмял юношу в пол, оставив мощнейший жженый разрез на всей спине. Магическая куртка в буквальном смысле спасла нашего героя — без нее, сейчас на полу лежали бы две отдельные части одного человека. И без того замутненное сознание юноши наполнилось адской болью и погрузилось во временное забвение. Алексей больше не участвовал в битве. Еще один хлыст ударил по Эраниилу, но звездный демон уклонился. Затем, он величественным шагом подошел к сияющему бесплотному духу и полностью поглотил беззащитную сущность младшего демона. Дедал, а вернее, рыцарь Железного легиона, демон Шестого дома Тьмы — Неркхиил, перестал существовать. Крыло темного ангела мгновенно восстановилось, а бледно-синие линии на теле засияли новым, ослепительным блеском…

Четвертый чернильный хлыст окутал, а затем, вышвырнул несчастную вампиршу из Хаотической мясорубки в которую она попала. Ударившись о стену ритуального помещения и сломав еще несколько ребер, вся обожженная черной смолью, она потеряла сознание. Теперь в бою остались только Высшие…

Заметивший едва уловимый взгляд Эраниила, направленный на хрустальный клинок, Прокуратор сразу же понял, что надо делать, и начал плести заклятье, максимально доступного ему, четвертого круга домена Хаоса. Блаватская же, интуитивно уловив намерения другого Магистра, решила отвлечь чудовищного демона. Прицелившись ровно в ту же зону, куда недавно стрелял Алексей, женщина выпустила ветвящийся заряд энергии Первооснов. Разбившись на десятки маленьких частей, он усыпал собою буквально все зоны требуемого сектора ауры Хаоса и, естественно, зацепил Привязанного. Тот лишь встряхнул головой и прошипел:

— Кома-р-р-риные укусы!

В следующий же миг на Блаватскую обрушились два смертельных хлыста. Отведя первый, защита ее амулета, так же как и защита амулета наставника, не выдержала бы удар второго, если бы не очередной перстень на правой руке женщины. Однако и ювелирному украшению теперь была заказана только одна дорога — на свалку. Но, тем не менее, миссию оно выполнило. Елена Петровна стояла целой и невредимой. Следующий хлыст, ударил уже подготовленный для этого небесный щит, охранявший, стремительно приближающегося к Привязанному, Эраниила. Последний же из черных смертоносных отростков, как ни странно, нашел свою цель. Демон вложил в него почти всю свою силу. Хлыст с одного раза пробил прекрасно выстроенную магическую защиту и, существенно ослабленный, ударил Прокуратора в плечо, проедая при этом дорогую зачарованную ткань ритуальных одежд. Большой, зияющий ожог остался на плече у Магистра, он пошатнулся, стиснул зубы, но выстоял. Сейчас ему никак было нельзя упускать заклинание. Наконец, послушные нити пространства, практически выскользнувшие из рук после могучего удара демона, доплели свой узор, и оформились в мощное ограждающее заклятье.

В бушующей ауре ужасного, демонического создания на миг образовался сектор спокойствия, и этого маленького мига было достаточно. Подхватив с пола прекрасный хрустальный меч, ускоряя свои движения взмахами белых лебединых крыльев, в этот небольшой сектор буквально влетел Эраниил. Темный ангел небес ловким, отточенным движением прокрутил в руке клинок и воткнул его прямо в самое сердце Привязанного. Уши всех присутствующих в зале, заложило от истошного, нечеловеческого воя… Самматхефер упал на одно колено, а ужасающие маски-лица стали безысходно, отчаянно бегать по всему его телу: они будто пытались покинуть умирающую плоть. Всего на один единственный миг сущность древнего духа покинула оскверненную оболочку, но и этого с лихвой хватило Блаватской, чтобы окутать ее непроницаемым барьером. Теперь, хваленый Высший демон оказался в беспомощном состоянии, заключенный в тюрьму простым человеческим магом. Магистры перевели взгляд на Эраниила, и после небольшой паузы,

держась за свое левое плечо, Прокуратор Ригира произнес:

— Сейчас, именно тебе решать его судьбу, Оверлорд Серебряного легиона, Эраниил. Мы примем любой твой выбор…

Глава XIV

После Игры

13 октября, вечер.

За просторным «vip» столом ресторанчика «Джакомо» сидела большая и шумная компания. Люди оживленно что-то обсуждали. Случайный прохожий ни за что на свете не смог бы определить, по какому именно поводу собрались все эти личности. Слушком уж они были разные. Мужчина в строгом черном костюме и короткой стрижкой и его длинноволосый сосед в вальяжном коричневом шарфе, женщина лет сорока-пятидесяти с кудрявыми слегка седыми волосами и сидящая напротив нее молодая особа с чернильным каре, обычный русый парень с серо-голубыми глазами, и рыжий, жизнерадостный мужчина средних лет.

Но, цель у собравшихся все-таки была. Прошла ровно одна неделя с того момента, как они обезвредили орден «Черной лилии», и только теперь, подлатав полученные раны, могли полноценно это отпраздновать…

— А ведь они минимум Барона вызывали, или может даже кого покруче, — Маршала одного из легионов! Вот было бы веселье, если бы, к примеру, Асмодей в Питер пожаловал, или Дагон…

Резюмировал мужчина в коричневом шарфе, хозяин сего заведения, Любомир Казанский.

— Скорее всего, Диониса они вызывали, уж не знаю, кто там из ваших за него номер отбывал. Может, поведаете, господа демоны?

Рыжеволосый маг, всегда любил ставить вопрос ребром.

— Все-то Вам расскажи, да покажи. Я и сам не помню, кто это был! Время-то сколько утекло с тех пор. Что скажешь, Антон — Дионисом у нас кто числился?

Мужчина в строгом черном костюме перевел недоумевающий и порицающий взгляд на своего собеседника, но промолчал.

— Вот видите, и Антон не в курсе. А раз уж он не знает, то и нам ловить нечего.

Слукавил демон.

Повисла небольшая, томная пауза.

— Тем не менее, «mon ch`er», хочу отметить, что основную задачу мы выполнили и даже перевыполнили: демон, вместе с тем несчастным, дырявым суденышком, находясь в специальном, ограничивающем его реликварии, погребен под толщей воды, на глубине примерно одиннадцати километров, а в Эрмитаж возвращена настоящая, подлинная Черная лилия, за что, между прочим, недавно наш орден получил официальное благодарственное письмо от вашего Двора, товарищи демоны. Все же виновные в случившемся ужасном и вопиющем безрассудстве, или уничтожены или заточены в «Призрачный маяк». Поэтому, друзья мои, предлагаю восславить наши незабвенные подвиги и, с гордостью в сердце, поднять эти прекрасные, сияющие кубки!

Елена Петровна Блаватская была в своем репертуаре.

Спустя мгновение, раздался звон хрустальных бокалов, и дискуссия разгорелась с новой силой…

Несмотря на то, что я находился в самой гуще дебатов, меня сейчас волновали совсем иные проблемы. След, оставленный обжигающим, смертельным черным хлыстом, так до конца и не зажил и сильно зудел, но главным было, естественно, не это. За прошедшую неделю, рубец на моей душе, оставленный всем пережитым в ту страшную ночь, шестого октября, так и не сгладился. Я постоянно думал о множестве вещей: о том, можно ли было спасти хоть кого-то из погибших там, можно ли было провести операцию по-другому, правильно ли я действовал в бою. Я частенько просыпался среди ночи в холодном поту и весь дрожал. И это при том, что всю неделю провалялся на койке в клинике «Наследие», а за мной ухаживали лучшие специалисты из магов Жизни и постоянно поили их волшебным, тонизирующем чаем. В общем, мне требовался отдых, много отдыха.

Единственное, что меня сейчас успокаивало и одновременно давало дальнейшую надежду на нормальное возвращение в этот мир, это улыбка Екатерины. Колдунья сидела рядом с моей койкой целые дни напролет, и мы беседовали. Беседовали обо всем на свете: о детстве, единорогах, магии, бытие и быте. Для нас не существовало запретных тем. Иногда мы даже не замечали течения времени и понимали, что проболтали всю ночь, только когда наступал рассвет. Девушка открыла мне все грани своей души, а я открыл ей свои.