Тысяча и одна минута. Том 1
Шрифт:
«Что же делать, если это небывальщина, тебе видно пришлось испытать первому!.. рассуди хорошенько: если ты и стрелу отнесешь к родителю, какой же ответ ты дашь ему? ты погрешишь против него, если солжешь, да скажешь, что невесты не нашел: ты вот и нашел невесту да взять не хотел, за то только, что безобразна она!.. а что же делать, коли тебе может на роду написано такую жену иметь!..»
Царевич крепко задумался, слушая такие речи умные от болотной гадины, а после ей и вымолвил:
– Да рассуди-ж таки ты, зверина смышленая, подумай: ну как я тебя с собою возьму? как покажу тебя братьям аль батюшке?.. Ведь мне после не будет
«Ты принеси тихонько да запри меня, скажи, что жену добыл, а не показывай; этакой обычай и во многих царствах идет.»
– Ладно, так; а как же я-то буду жить с тобою, с лягушкою?
«Чай и в вашем царстве есть люди, что охотой на уродах женятся? Да и вправду, лучше иметь жену безобразную, нежели злую, или глупую; а впрочем еще надо и то сказать: что мужнино дело скрасить женнину уродливость или глупость её прикрыть; со злой женой всего труднее прожить, а бывает, что иной умной муж из самой злой жены, если ее не сможет сделать доброю, для себя сможет сделать хорошею.»
– Ну, ну!.. – примолвил царевич, покачав головой, – мне этого что-то не верится!
«А вот возми-ко ты поди, наломай сучьев из ветлы, да корзинку сплети в чем меня домой понесешь, так я тебе пока тем временем поразскажу историю, как один мужичек-недурак, через злую жену, и деньги себе нажил, и почет приобрел!»
Царевич Иван послушался, наломал ветлы, сел корзинку плесть, а лягушка болотная и рассказала ему историю…
О том, как мужичек Ягуп именем жены выводил из домов силу нечистую
Жили да были муж с женой. Муж, Ягуп, не то чтоб был глуп, не то что муж ротозей, и строг и неприхотлив, и умен и жалостлив; покричит порой за что дельное, а за что иное и спасибо скажет ласковое. Так задалась ему жена такая, не то, что бы лукавая, не то, что бы глупая, а просто змея-змеей, так и шипит на каждое слово, как железо раскаленное, когда плюнешь на него. Бился Ягуп и так и сяк, и ласкою и угрозами, и порой молчаньем думал отойти – нет; кажись, хоть до-смерти убей ее, она все ногами будет дрегать! Взяло горе Ягупа, кручина не малая: надо с женою век изжить, а как его с такою промаяться? Нарочно на зло, наперекор все делает! Скажет в праздник Ягуп: «нарядись жена, пойдем в гости к свату, давно не были!» А жена и наденет наряд, что срам с нею выйти и на улицу! А в будни, да еще в дождь, в слякоть, наденет, непутная баба, свою обнову лучшую, и пойдет по деревне к знакомым шляться; ей и нуждушки нет, а Ягуп бедный, глядя на это, так и убивается.
Идет он раз домой из лесу, и размышляет на дороге о горе своем, вдруг вспала ему мысль дельная: «так и быть, говорит, обижу свою душу, согрешу, да тем и других от грехов отрешу! сделаю же, что задумано!»
Недалеко болота, окол леска, был какой-то старый сруб, колодец-чтоль уже засыпавшийся, или так яма невесть для чего вырытая, и дорога лежала близко места того. Ягуп, заприметив это, взял и положил доски гнилые поверьх сруба развалившегося.
На другой день Ягуп говорит жене в лес сбираючись: – «смотри жена, я пойду в лес, не ходи за мной!» – Как бы не так; не скажи он этого, она осталась бы, а как не велел ходить, так бабу поджигать и начало – сделать наперекор мужу, пойти, проведать, что он там будет делать.
Ягуб рубит дрова в лесу, сам на дорогу поглядывает, ожидает, что жена непременно придет, уж знает ее натуру; не долго ж
– Ну, – говорит он, – оставайся ж здесь, я домой пойду!
«Как же, нелегкая тебя побери, я и сама пойду.»
Ягуп молча пошел домой и жена за ним. Подходят близко к месту, где доски Ягуп положил: он говорит жене:
– Смотри же, дура, по этим доскам осторожней иди, не трясись!
«А тебе какое дело, дурак, захочу так и потрясусь.»
Ягуп закричал сердито: – Говорят, не смей трястись!
Как вскочит наша баба на доски, и давай прыгать, приговаривая; «ах, ты чорт, ах ты дьявол! так потрясусь же, потрясусь, потрясс…» да как рухнет в колодец, – вот тебе и потряслась, злая баба!..
Ягуп посмотрел, посмотрел, не выскочит ли? Махнул рукой и пошел себе домой.
Приходит Ягуп, все дома тихо, смирно; слышно как муха жузжит; Ягуп радехонек, залег спать, ненарадуется… никто ему ни слова злова, никто не гомонит, ни стучит, ни кричит – любо! Но видно взрослой кобыле нельзяж без хомута. День прошел, все хата пуста; надоело нашему Ягупу такое житье, некому кричать на него, он как-то к этому привык уже; волку зима за обычай, привычка вторая натура! Давай наш Ягуп думать-размышлять… днем-то не что, не видит за работой как и время идет, а ночью один пораздумается, хоть и все в хате, тихо а его и сон не берет; хоть злая жена, а все таки была она, а теперь нету и этакой! Не утерпел наш Ягуп, на другое утро встал чем свет, взял бадью и веревку, пошел туда, куда жена запропастилась. – Вытащу, – думает, – ее, буде жива, авось она теперь исправилась, авось станет слушать речей разумных, авось не будет зла!
Пришел наш Ягуп, где был гнилой сруб, привязал бадью к веревке, опустил вниз и кричит: – эй, хватайся жена! простил я тебя, вылезай на свет! жива, али нет?
Чует Ягуп, что бадья стала тяжела, веревка понатужилась, видно кто-то вкарабкался, тащит… Дотащил до верху, глядь! сидит на бадье чертенок, с расцарапанной мордой, а из разорванного уха так кровь и течет… – Тьпьфу, ты пострел, пропадай совсем! – закричал Ягуп, и хочет опять опускать бадью… Так чертенок и завопил… «Кормилец родимой вытащи! всем наделю, награжу тебя, только вытащи!»
– А чего тебе так на свет желается? – спросил Ягуп, – тут и без вас довольно всякой нечисти.
«Да что, добрый человек, я бы ни за что не хотел вылезать отсель, да беда стряслась над нами несказанная: провалилась к нам сюда какая-то баба злая, неугомонная, нет нам от неё житья никому, поразгоняла всех, попримучила, видишь как меня отделала?.. а другие там вовсе, кто без глазу, кто без носу осталися!»
Ну, – подумал Ягуп, – уж если и чертям от ней житья нет, видно людям и подавно с нею не уладиться.
– Что же ты мне дашь за это, если я тебя вытащу?
«Да что, добрый человек, мне тебе дать теперь нечего, а я постараюсь так отслужить.»
– А чем бы, примерно?
«Да вот, как ты меня вытащишь, побегу я по людям к мужичкам богатым, к одному, другому и третьему; буду по ночам яралажить там, будут люди просить помощи, а ничем меня не выживут; ты скажи, что можешь меня выгнать вон и приди туда, то я в ту же ночь оставлю тот дом, а ты бери за это сколько можно более, вот тебе и плата за мою выручку.»