Тысяча и одна ночь (Княжна Тараканова)
Шрифт:
Шахерезада упивалась новыми сказками о себе, которые рассказывала сначала себе, перед зеркалом, а потом другим. Впрочем, импровизация ей тоже чрезвычайно удавалась, ибо роль была воистину ослепительна.
Властвовать Россией! Не в мечтах, а на деле! Да она просто создана для этого. Это и в самом деле была сбывшаяся сказка из «Тысячи и одной ночи»!
Тем временем Радзивилл понял, что настала пора ему самому встретиться с примадонной грандиозного действа, которое, по плану конфедератов, скоро должно развернуться в Европе и России. Однако в Оберштейн Радзивилл не поехал, написав Елизавете (Шахерезада с некоторых пор называла себя только так), что, одетый в польский кунтуш, опасается привлечь внимание любопытных и повредить делу, которое
Эта отговорка в устах одного из величайших модников всех времен и народов, получившего за свое щегольство и распутство прозвище «пане коханку», по его любимому присловью, звучала поистине трогательно. Радзивилл, артист в душе, не мог обойтись без игры и здесь. Вообще, во всей этой дорогостоящей авантюре с начала до конца было очень много дешевой театральщины… Радзивилл вызвал Шахерезаду в Цвейбрюккен, тайно, на чужое имя наняв там дом и устроив свидание под покровом темноты. Радзивилл и Шахерезада — оба явились в масках. Эта парочка была достойна друг друга!
Окончательно удостоверив общность интересов самым обыкновенным и приятным способом — постелью (Шахерезада была женщина редкостного темперамента, а Радзивилл вообще не пропускал ни единой юбки), — соратники расстались, но между ними завязалась теперь деятельная переписка.
Они обменивались не только планами, но и комплиментами. В одном из писем Радзивилл галантно писал:
«Я смотрю на предприятие вашего высочества как на чудо Провидения, которое бдит над нашей несчастной страной. Оно послало ей на помощь вас, такую великую героиню!»
Письма свои Радзивилл, да и другие корреспонденты героини, например по-прежнему влюбленный князь Лимбург, отныне подписывали так:
«Ее императорскому высочеству принцессе Елизавете Всероссийской…»
Теперь окончательно определились и утвердились замыслы заговорщиков. Чего они хотели? Пользуясь замешательством, » произведенным действиями Пугачева, поднять восстание в Польше и в тех воеводствах Белоруссии, которые отошли по первому разделу Речи Посполитой к России. Затем Елизавете (в смысле Шахерезаде) вместе с Радзивиллом надлежало прибыть в Константинополь и оттуда обратиться с воззванием к русской армии, которая находилась в Турции. В этом воззвании Шахерезада собиралась предъявить свои права на престол и призвать к свержению Екатерины. Заговорщики не сомневались, что маневр удастся и Шахерезада наденет императорскую корону! В вознаграждение она обещала вернуть Польше отторгнутые от нее области, свергнуть Понятовского и воссхановить Польшу в том виде, в каком она была до раздела.
Между прочим, эти планы были известны французскому королю. Людовик XV одобрял намерения Радзивилла и его протеже ехать через Венецию в Константинополь и оттуда предъявлять требования на русский престол.
Вдохновленные этим поистине отеческим благословением, Радзивилл и Шахерезада в конце концов оказались в прекрасной Венеции. Там вовсю обсуждались новые успехи Пугачева, который очень оживился после внезапной смерти полководца Александра Бибикова — не обошедшейся, судя по слухам, без участия конфедератов!
В Венеции Шахерезада появилась под именем графини Пиннеберг. Радзивилл приехал чуть раньше и вел себя как квартирьер будущей императрицы: снял для нее роскошный дом (это было здание французского посольства при Венецианской республике), содержал для нее двор, а по прибытии Шахерезады сделал ей пышный официальный визит и представил знатных поляков, своих соратников. Теперь всякий прибывающий в Венецию знатный гость непременно представлялся «русской принцессе в изгнании». Радзивилл, его свита и сама Шахерезада распространяли слухи о ней направо и налево.
Но вот приспело время делать дело и отправляться в
Морское путешествие было отнюдь не благостным. Не справившись со штормами, корабли вынуждены были причалить в Рагузе, не добравшись до Порты.
Рагуза в это время не питала симпатий к Екатерине и вообще к России из-за действий флота под предводительством графа Алексея Орлова-Чесменского в Средиземном море. Поэтому великая княжна Елизавета принята была населением очень приветливо, хотя сенат и воздержался от признания ее официального титула. Впрочем, устроилась Шахерезада по-прежнему роскошно, по-прежнему в здании французского посольства и по-прежнему за счет Радзивилла.
В письмах к Лимбургу и скептику Горнштейну она снисходительно информировала их о своих державных планах:
«Постараюсь овладеть русским флотом, находящимся в Ливорно; это не очень далеко отсюда. Мне необходимо объявить, кто я, ибо уже постарались объявить о моей смерти. Провидение отомстит за меня! Я издам манифесты, распространю их по Европе, а Порта открыто объявит их во всеобщее сведение. Друзья мои уже в Константинополе; они работают, что нужно. Сама я не теряю ни минуты и готовлюсь объявить о себе всенародно. В Константинополе я не замешкаю, стану во главе моей армии, и меня признают».
Затем Шахерезада упоминала о документах, подтверждающих ее права на корону.
Что же это были за документы, несомненно, подготовленные поляками? Подложные духовные завещания Петра I и Елизаветы Петровны, а еще некий экстракт подлинного завещания Екатерины I.
Завещание Петра состояло в следующем: первой преемницей императорского престола назначается его жена Екатерина I. Ей наследует великий князь Петр Алексеевич (Петр II) и его потомство, а дочери Екатерины получают завоеванные Петром области: остров Эзель, Эстляндию и Лифляндию, а также доход с рижской таможни. Великий князь Петр Алексеевич должен жениться на принцессе из немецкого герцогского дома Любекского. Если он не оставит потомства, русская корона переходит к Анне Петровне и ее наследникам, с тем, однако, что тот из них, кто будет на шведском престоле, не может быть русским императором. Если Анна Петровна наследников не оставит, престол переходит к Елизавете Петровне и ее потомству.
Завещание Екатерины I было подобием подлинного: Петр Алексеевич занимает престол при условии женитьбы на дочери Александра Меншикова, Марии. В случае его смерти наследует Елизавета.
А в мнимом завещании Елизаветы Петровны говорилось следующее:
«Елизавета Петровна [7] , дочь моя, наследует мне и управляет Россией так же самодержавно, как я управляла. На обязанность герцога Гольштинского Петра возлагается воспитание моей дочери: преимущественно она должна изучить русские законы и установления. По достижении ею возраста, в котором можно будет ей принять в свои руки бразды правления, она будет всенародно признана императрицей Всероссийскою, а герцог Петр Гольштинский пожизненно сохранит титул императора, и если принцесса Елизавета, великая княжна Всероссийская, выйдет замуж, то супруг ее не может пользоваться титулом императора ранее смерти Петра, герцога Гольштинского. Если дочь моя не признает нужным, чтобы супруг ее именовался императором, воля ее должна быть исполнена как воля самодержицы. После нее престол принадлежит ее потомкам как по мужской, так и по женской линии…»
7
Вспомним, что Елизавета-Августа Дараган была дочерью Алексея Разумовского!