Тысяча И Одна Ночь. Книга 4
Шрифт:
И, поднявшись, он сел прямо и взглянул на то существо, которое лежало с ним рядом, и оказалось, что это девушка, точно бесподобная жемчужина или воздвигнутый купол, со станом как буква алиф, высокая ростом и выдающейся грудью и румяными щеками, как сказал про неё поэт:
Четыре здесь для того только собраны, Чтоб сердце моё изранить и кровь пролить Свет лба её и мрак ночи кудрей её, И розы щёк, и сиянье улыбки уст,А вот слова другого:
ЯвляетИ Камар-аз-Заман увидел Ситт Будур, дочь царя альГайюра, и увидел её красоту и прелесть, когда она спала рядом с ним, и увидел на ней венецианскую рубашку (а девушка была без шальвар) и на голове её - платок, обшитый золотой каймой и унизанный дорогими камнями, а в ушах её - пару колец, светивших как звезды, и на шее - ожерелье из бесподобных жемчужин, которых не может иметь ни один царь. И он посмотрел на неё глазами, и ум его был ошеломлён.
И зашевелился в нем природный жар, и Аллах послал на него охоту к соитию, и юноша воскликнул про себя: "Что захотел Аллах, то будет, а чего не хочет он, того не будет!" А потом он протянул руку к девушке и, повернув её, распустил ворот её рубахи, и явилось ему её тело, и он увидел её груди, подобные двум шкатулкам из слоновой кости, и любовь его к ней ещё увеличилась, и он почувствовал к ней великое желание.
И Камар-аз-Заман начал будить девушку, но она не просыпалась, так как Дахнаш отяжелил её сон. И тогда Камар-аз-Заман принялся трясти её и шевелить, говоря: "О любимая, проснись и посмотри, кто я, - я Камар-азЗаман!" Но девушка не пробудилась и не шевельнула головой.
И тогда Камар-аз-Заман подумал о ней некоторое время и сказал про себя: "Если моё спасенье правильно, то это та девушка, на которой мой родитель хочет меня женить, а прошло уже три года, как я отказываюсь от этого. Если хочет этого Аллах, когда придёт утро, я скажу отцу: "Жени меня на ней, чтобы я ею насладился, и все тут..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала сто восемьдесят четвёртая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Камар-аз-Заман сказал про себя: "Клянусь Аллахом, я утром скажу отцу: "Жени меня на ней, чтобы я насладился!" - и не дам пройти половине дня, как уже достигну с ней близости и буду наслаждаться её прелестью и красотой".
Потом Камар-аз-Заман наклонился к Будур, чтобы поцеловать её. И джинния Маймуна задрожала и смутилась, а ифрит Дахнаш, - тот взлетел от радости. Но затем Камар-аз-Заман, когда ему захотелось поцеловать девушку в рот, устыдился Аллаха великого и, повернув голову, отвратил от неё лицо и сказал своему сердцу: "Терпи!"
И он подумал про себя и сказал: "Я подожду, чтобы не оказалось, что мой отец, когда разгневался на меня я заточил меня в этом месте, привёл ко мне эту девушку и велел ей спать со мной рядом, желая испытать меня ею. Он, может быть, научил её, чтобы, когда я стану её будить, она не спешила проснуться, и сказал
Или мой отец стоит где-нибудь, спрятавшись, чтобы смотреть на меня, когда я его не вижу, и видит все, что я делаю с этой девушкой, а утром он будет меня бранить и скажет мне: "Как ты говоришь: "Нет мне охоты жениться!" - а сам целовал эту девушку и обнимал её?" Я удержу свою душу, чтобы не раскрылось моё сердце отцу, и правильно будет мне не касаться сейчас этой девушки и не смотреть на неё. Но только я возьму у неё что-нибудь, что будет у меня залогом и воспоминанием о ней, чтобы между нами остался какой-нибудь знак".
Потом Камар-аз-Заман поднял руку девушки и снял с её маленького пальца перстень, который стоил много денег, так как камень его был из великих драгоценностей, и вокруг него были вырезаны такие стихи:
Не подумайте, что забыть я мог обещании; Сколько времени вы бы ни были в отдалении Господа мои, будьте щедрыми, будьте кроткими; Целовать смогу я уста, быть может, и щеки вам. Но клянусь Аллахом, уйти от вас не моту уж я, Даже если бы перешли предел вы любви моей.Потом Камар-аз-Заман снял этот перстень с маленького пальца царевны Будур и надел его на свой маленький палец, а затем он довернул к девушке спину и заснул.
И, увидя это, джинния Маймуна обрадовалась и сказала Дахнашу и Кашкашу: "Видели ли вы, какую мой возлюбленный Камар-аз-Заман проявил воздержанность с этой девушкой? Вот как совершенны его достоинства! Посмотри, как он взглянул на эту девушку с её красотой и прелестью - и не поцеловал её и не обнял и не протянул к ней руки, - напротив, он повернул к ней спину и заснул".
– "Да, мы видели, какое он проявил совершенство", - сказали они.
Тогда Маймуна превратилась в блоху и, проникнув в одежды Будур, возлюбленной Дахнаша, прошла по её ноге, дошла до бедра и, пройдя под пупком расстояние в четыре кирата, укусила девушку.
И та открыла глаза и, выпрямившись, села прямо и увидела юношу, который спал рядом с ней и храпел во сне, и был он из лучших созданий Аллаха великого, и глаза его смущали прекрасных гурий, а слюна его была сладка на вкус и полезнее терьяка. Рот сто походил на печать Судеймана, его уста были цветом как коралл, и щеки подобны цветам анемона, как сказал кто-то в таких стихах:
Утешился я, забыв Навар или Зейнаб Для мирты пушка его вод розой ланиты; Люблю газеленка я, одетого в курточку, И нет уж любви во мне для тех, кто в браслетах. Мой друг и в собраниях и в уединении Не тот, что дружит со мной в домашнем покое. Хулящий за то, что я и Зейнаб в Хинд забыл, - Блестит, как заря в пути, моя невиновность. Согласен ли ты, чтоб в плен повал я ко пленнице, Живущей, как в крепости, за прочной стеною.