Тысяча лет в долг

Клугер Даниэль Мусеевич

Далия тотчас остановилась, посмотрела на него с заметным презрением. Семен развел руками.

— Хоть немного, — сказал он. — Иначе тебе придется меня нести.

Далия негодующе фыркнула, но тоже села на невысокий плоский камень. Отцепила от пояса небольшую кожаную флягу, молча протянула Семену. Семен сделал несколько глотков теплой воды. Жажды она особо не утолила. Он вернул флягу.

Они сидели молча. Семен не знал, о чем можно говорить с грозной охотницей. Далия же, похоже, не испытывала к слабосильному пришельцу никакого интереса.

Первым

нарушил тишину Семен.

— Скажи, Далия, — он посмотрел в сторону видневшейся позади темной полосы леса, — а вот эти собаки... Кто они?

— Свора Паха, — нехотя ответила Далия. И добавила после паузы: — Мерзкое зверье. Никакие они не собаки, демоны-оборотни.

— Это-то я и сам заметил, — ворчливо сообщил Семен. — А кто такой Пах?

— Ловчий Ашмодея, — пояснила Далия. — Время от времени он насылает оборотней на наш остров. Вообще-то они трусливые твари, стоит одну подстрелить, остальные тут же поджимают хвосты... Да ты и сам видел.

— Да, стоит одного подстрелить... — пробормотал Семен. — Интересно, а что за стрелы ты использовала? Они ведь у тебя хранятся отдельно от остальных.

— Конечно. — Далия посмотрела на него с легким удивлением. — Это же заговоренные стрелы, только такие против оборотней и годятся.

— А буквы на наконечнике? — поинтересовался Семен. — Что они означает?

— Откуда я знаю... — Далия пожала плечами. — Стрелы мне от отца достались. Он тоже был охотником... — Лицо девушки мгновенно омрачилось.

Семен подумал, что буквы могли заменять слово «хай» — жизнь.

— Кстати, куда делось тело демона? — поинтересовался он. — Действительно растаяло?

Далия пожала плечами:

— Не знаю. Но больше он здесь не появится. Между прочим, — с гордостью сообщила она, — сегодняшний оборотень у меня восьмой... — Девушка решительно поднялась: — Ладно, пойдем, хватит рассиживаться.

7

ПРОРОЧЕСТВО

Остров оказался куда больше размерами, чем предполагал Семен. Во всяком случае, они шли уже не менее двух часов, а дороге не видно было конца. Семен порядком устал и несколько раз собирался предложить короткий приват, но, глядя на неутомимо шагавшую девушку, отказывался от этой мысли и, сцепив зубы, продолжал топать по неширокой тропе, укрытой толстым слоем серой пыли.

По обе стороны тропы тянулись крутые склоны, так что Семен ничего толком не видел ни справа, ни слева. Склоны кое-где покрывала то ли жухлая трава, то ли лишайники. Местами попадались одинокие деревья и приземистые широкие пни. Пейзаж был до уныния однообразен, и это порождало в одурманенной обилием приключений голове Семена вполне безумные мысли. Ему вдруг подумалось, что дорога, возможно, не имеет ни конца ни начала — замкнута в кольцо, так что они все время возвращаются в одно и то же место. Правда, непонятно было, зачем отважной охотнице морочить ему голову. Если Далия просто хотела, чтобы незваный гость в конце концов свалился без сил, так этого момента осталось ждать совсем недолго.

Семен

некоторое время тупо разглядывал широкий металлический пояс, охватывавший на талии просторную одежду девушки. Знаки, выгравированные на этом поясе, казались знакомыми, он только не мог сообразить, где именно видел подобные.

Но не здесь, точно. Семен угрюмо покачал головой. Память превратилась в крупноячеистую сетку, сквозь которою, подобно мелким рыбешкам, легко проскакивали важные мысли и воспоминания. От нечего делать он принялся на ходу считать стрелы в большем колчане охотницы. Стрел оказалось тридцать шесть. Семен пересчитал. Снова тридцать шесть. В третий раз их оказалось двадцать восемь, в четвертый — сорок.

«Ясно, — хмуро подумал он, — мозги работают, но с ошибками. Дважды два — что-то около восьми плюс-минус десять...»

Арифметические упражнения на некоторое время отвлекли Семена от глазения по сторонам, и он не заметил, как склоны по сторонам дороги превратились в два плоскогорья, а сама тропа — в быстро расширившуюся долину. Деревья и кустарники стали попадаться заметно чаще. Не будучи большим любителем ботаники, Семен тем не менее с уверенностью мог бы сказать, что ни разу в жизни не видел ни таких деревьев с разлапистыми ветвями-листьями кирпичного цвета, ни кустов, многочисленные колючие ветви которых сплетались в живые сферические скульптуры.

Далия продолжала идти прежним легким шагом.

— Ну и островок... — проворчал Семен. — Настоящий материк. Евразия... Долго нам еще переть? — мрачно поинтересовался он.

— Недолго, — коротко ответила девушка не оборачиваясь.

Семен вдруг рассвирепел.

— Все. — Он решительно отбросил в сторону суковатую палку, на которую опирался при ходьбе в течение последнего получаса. — Больше не могу. Никуда не пойду. Если хочешь, можешь пристрелить меня здесь.

Далия тоже остановилась.

— Пристрелить? — Она непонимающе уставилась на него. — А зачем?

— Действительно, — проворчал он. — Ни к чему тратить стрелы, я и сам скоро сдохну...

— Мы уже пришли, — сказала Далия. — Вот здесь мы живем. — Она указала на большой широкий холм правильной формы, появившийся справа от дороги.

Семен не сразу разглядел острые колья, торчавшие по всей вершине холма через равные расстояния и соединявшиеся между собой плетеной изгородью. Стало ясно, что холм представлял собой земляную насыпь высотой примерно в полтора человеческих роста. Все укрепление было окружено рвом.

— Понятно... — пробормотал Семен. — Уютное гнездышко... А как мы туда войдем?

Не отвечая, Далия помахала кому-то рукой.

— Эгуд! — крикнула она. — Это я! Все в порядке, я вернулась!

— Кто такой Эгуд? — спросил Семен.

— Старейшина, — коротко ответила Далия. — Пойдем.

Когда они приблизились к укреплению, часть изгороди медленно опустилась, превратившись в шаткий мостик над рвом.

Семен шагнул первым. Мостик прогнулся, но выдержал. Далия чуть подтолкнула в спину.