Тысяча ликов ночи
Шрифт:
Фасад склада был темен, а когда он поднялся на погрузочную платформу, то увидел, что маленькая запасная дверь по-прежнему сломана, как он оставил ее в тот раз, и висит на одной петле.
Он вошел и остановился в беззвучной темноте. Но из-под двери в дальнем углу склада пробивался свет, и Марлоу тихонько направился туда. На какой-то момент он остановился, прислушиваясь. Кругом царила тишина. Он открыл дверь и оказался в гараже с задней стороны здания. Перед ним находились громадные двойные ворота, открытые в ночь, а от них шел крутой наклонный спуск к
Она была в черной кожаной водительской куртке и в джинсах в обтяжку. Ее волосы блестели под ярким светом ламп. Она выглядела, как всегда, привлекательной и соблазнительной. На ее лице появилась странная улыбка:
– Ну, Хью, что же на этот раз?
– Ты мерзкая вонючая сучка, – сказал Марлоу ровным, спокойным голосом.
Что-то вроде насмешки блеснуло в ее глазах.
– Так ты теперь все знаешь?
Она рассмеялась:
– Бедный Хью, ты был так уверен в себе. Так уверен в своих силах везде и всюду. Но я одурачила тебя, разве не так?
Марлоу медленно покачал головой:
– Все эти россказни насчет твоего отца, насчет мужа. Все ложь. И сказки, которые ты мне рассказывала про О'Коннора. – Он сделал жест, выражающий отвращение. – И представить только, как можно спать с этим жирным слизняком? – Он снова покачал головой: – И что только ты за женщина?
Глаза Дженни загорелись злобой.
– Я родилась в населенном бедняками доме в Попларе. Может быть, тебе это ничего не говорит, но мне – многое. Пятеро в одной кровати, мерзость, запустение и нищета. Я сызмала боролась, чтобы выбраться оттуда, и когда встретила О'Коннора, то ухватилась за этот свой шанс обеими руками. Замужество с ним означало для меня все. Комфорт, шик и безопасность.
– И никакая цена не была для тебя слишком велика, чтобы оплатить все это, – заметил Марлоу. – Даже убийство несчастного старика, который не причинил тебе ни малейшего вреда.
Дженни пожала плечами.
– Старый дурак путался под ногами, и, кроме того, я предполагала, в том грузовике поедешь ты.
Она невесело рассмеялась.
– Ты же сам знаешь, что нравился мне, Хью Марлоу. В самом деле, больше, чем любой другой мужчина, которого я когда-либо знала. Я дала тебе шанс, но ты сам не захотел им воспользоваться. – Ее голос снова стал жестким, и она с презрением обронила: – Все дело в том, что ты мягок по натуре. Непозволительно мягок для мужчины и никогда ничего не добьешься.
Марлоу не мог даже сжать в кулак свои обожженные пальцы. Как же он станет убивать ее?
– Твой ловкий план натравить на меня моих лондонских друзей провалился, – сказал он. – Фолкнер убит, а двое других в руках полиции.
– Им здорово не повезло, – отозвалась она без тени сожаления.
Марлоу ощутил некоторую слабость. Он провел рукой по лицу и сказал:
– Смерть
Сначала Дженни искренне удивилась, потом лицо ее даже приняло довольное выражение:
– Не смеши меня, Хью. Если копы смогут что-нибудь доказать, то все равно меня никто не посмеет и пальцем тронуть. Мой покойный муж был здесь большим боссом, и это всем хорошо известно. Он нес ответственность за то, что здесь происходило, а теперь он мертв.
Дженни бросила взгляд на большое здание и грузовики, припаркованные к нему со всех сторон, и удовлетворенно заявила:
– Да, он мертв, и все это теперь мое. И ты мог бы иметь здесь свою долю. – Она с жалостью посмотрела на Марлоу, потом глубоко вздохнула и резко сказала: – А теперь проваливай отсюда, ты, идиот! Это мои владения.
Дженни повернулась и пошла вниз по наклонному спуску к погрузочной платформе; она взяла в руки график работы грузовиков и начала его изучать, стоя спиной к Марлоу.
Тот посмотрел в кабину грузовика через открытую дверцу. В спешке Дженни оставила грузовик на крутом уклоне только на одном ручном тормозе.
Марлоу взглянул на тяжелый грузовик, на крутой уклон, на Дженни О'Коннор, стоявшую внизу на платформе, и понял, что знает, что должен сделать.
Он двинулся вперед и протянул руку к ручному тормозу. Тут же сзади него раздалось вежливое покашливание, и чей-то голос сказал:
– А вот это было бы очень глупо, сынок!
Это полисмен Алпин выдвинулся из темноты, стряхивая капли дождя со шляпы, а за его спиной стояли сержант и констебль в униформе.
– А, это вы, – удивился Марлоу.
Алпин положил свою руку на его и мягко сказал:
– Полиция может решать такие вопросы гораздо лучше, ты же сам знаешь. Тебе пора бы это понять, верно?
Марлоу покачал головой:
– Но у вас нет доказательств.
Алпин усмехнулся и снова вернул шляпу на ее обычное место.
– Моноган уже в полицейском участке. Когда его брали, он был в бессознательном состоянии, но потом пришел в себя в той мере, чтобы сообщить мне некоторые любопытные факты.
Он легонько подтолкнул Марлоу.
– Давай, иди отсюда, твой приятель уже ожидает тебя на улице.
Алпин вместе с другими полицейскими начал спускаться вниз, и Марлоу увидел, как он остановился рядом с Дженни и заговорил с ней. Поначалу она держалась бодро, но потом ее плечи вдруг опустились, и она как-то сразу стала выглядеть постаревшей.
Когда Марлоу повернулся и пошел прочь, он снова вспомнил те долгие годы, унылые годы в тесной камере со скупыми лучами солнца, иногда пробивающимися сквозь маленькое окно, и представил себе, как будет выглядеть Дженни после десяти лет заключения. Сохранит ли она свою привлекательность или ее лицо покроется морщинами, как лежалое яблоко?
У тротуара стоял грузовик, его двигатель работал на холостых оборотах, и Мак приветливо сказал:
– Давай сюда, Хью!
Марлоу сел рядом с Маком, и тот тронул машину с места. Потом он сказал: