Тысяча порезов
Шрифт:
Я проглотила алкоголь.
— Нет. Я помолвлена.
— Ты помолвлена? — повторила Джессика не совсем спокойно.
Я даже не оглянулась, чтобы посмотреть, смотрит ли на нас весь ресторан, я знала, что они смотрят. И пронзительный, громкий звук, граничащий с визгом, не заставил меня вздрогнуть, потому что я ожидала этого.
Я кивнула, делая глоток своего напитка, мне нужно несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, прежде чем врать своей лучшей подруге.
— Как, черт возьми, ты изменила Питу, порвала с ним, переехала к мужчине и обручилась
Я поставила свой бокал на стол. За месяц я сделала, черт возьми, гораздо больше, чем это.
— Это просто случилось, — сказала я неуверенно.
Джессика изогнула бровь и несколько секунд смотрела на меня, прежде чем заговорить.
— Теперь я верю, что такие вещи могут просто случиться. Потому что я романтик. И верю в любовь с первого взгляда. И потому, что большой член и хороший трах могут сделать женщин глупыми, особенно если у них давно такого не было. Люди обманывают себя, думая, что множественные оргазмы — это прочная основа брака, — она взяла напиток, поставленный официанткой, и сделала глоток, прежде чем продолжить. — Но тебя, Сиенна, ничто не сделает глупой, — Джесс прищурила глаза, когда закончила свой маленький монолог, совсем не запыхавшись.
— Ты была пловчихой в средней школе? — спросила я, впечатленная и уже отчаявшаяся сменить тему.
Джессика этого не позволила.
— Тебе потребовалось три месяца, чтобы разрешить Питу называть тебя своей девушкой, — парировала она. — Еще один год, чтобы познакомиться с его родителями. Еще почти два, чтобы переехать к нему. А потом два месяца, чтобы сказать ему «да», когда он сделал предложение, только после того как ты поставила условие, что ваша помолвка продлится не менее пяти лет, — она подняла вверх все пальцы, чтобы доказать свою точку зрения.
— Я помню, — сказала я спокойно.
— Тогда ты понимаешь, что с моей стороны совершенно логично прийти к выводу, что тебя заменили каким-то очень реалистичным клоном, — запротестовала она, ее голос все еще был слишком громким для шикарного ресторана.
— Это единственный логический вывод? — саркастически спросила я.
Джессика нахмурила брови.
— Да, поскольку другая: моя подруга, которая игнорировала меня неделями, встречается со мной и говорит, что ее жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов, не потрудившись раньше сообщить мне какие-либо новости, — теперь в ее тоне слышалась язвительность. Обида, скрытая гневом.
Я должна была извлечь выгоду из этой боли. Следовало бы дополнить это колким комментарием. Оттолкнуть ее.
Но я этого не сделала.
Не могла.
— Прости, Джессика, — извинилась я, чего не привыкла делать. — Действительно, так и есть. Я должна была позвонить тебе.
Она надулась.
— Да, должна была.
Я прикусила губу. Она не отпустит меня так легко. Джессика предстала перед остальным миром красивой, драматичной и непримиримой к себе, но она была чувствительной и легко ранимой. Чувствовала все очень глубоко и не так легко впускала людей. Не после того, как
— У меня не так много друзей, — внезапно сказала я. — Я очень отчужденная, — сделала глоток напитка. — И как ты знаешь, я не очень хороша во всей этой истории с подружками. Не очень хороша во всей этой истории с невестой. До тех пор пока не появился Кристиан. — Я сделала паузу, думая о человеке, о котором шла речь.
Мне было интересно, что он делал прямо в этот момент. Размышлял в своем кабинете? Нет, он не позволил бы мне разрушить его планы. Но он накажет меня, когда я вернусь домой.
И я с нетерпением ждала этого.
— Кристиан? — повторила Джессика, ее глаза светились интересом. — Его так зовут?
Я кивнула один раз.
— У меня есть около миллиона вопросов о том, как все это произошло, что за человек Кристиан, и почему он так резко изменил мою лучшую подругу
Я выдавила из себя улыбку.
— Ты же знаешь, что я не очень хорошо умею вести девчачьи разговоры, — я взболтала то немногое, что осталось в моем стакане, прежде чем проглотить остатки своего напитка, надеясь, что это прозвучало убедительно.
Кристиан полностью и бесповоротно изменил меня. Просто не так, как думала Джессика. Он показал, что я люблю, когда мне причиняют боль. Что вид моего мертвого жениха возбуждал. Мне нравилось, что его, возможно, психически больной заместитель наблюдал, как мы трахались. Мне нравилось быть помолвленной с кем-то, кого сильно боялись и уважали.
Она нахмурилась, глядя на меня. Казалось, что она не собирается отступать, и я буду вынуждена оттолкнуть ее, вместо того чтобы придумать какую-нибудь ложь.
— Хорошо, — вздохнула она, и я немного расслабилась. — Когда свадьба? — спросила она, совсем не собираясь сдаваться. — Через пять лет?
— Нет, — я сделал знак официантке, чтобы она принесла еще выпивку. — Не совсем. Я пока не уверена в точной дате, но, похоже, это всего лишь вопрос нескольких месяцев.
Глаза Джессики вспыхнули.
— Месяцев? — повторила она, слегка пронзительно. — Месяцев? — повторила она. — Ты из одной крайности в другую. Месяцы — это недостаточный срок, — ее взгляд метнулся к бриллианту на моей левой руке. — Похоже, у твоего жениха более чем достаточно денег, чтобы все профинансировать. Но все деньги в мире не могут ускорить совершенство, и тебе нужно идеальное платье. Не говоря уже о местоположении, поставщике провизии, цветах. И, боже мой, нужен идеальный свидетель для меня. Я имею в виду…
— У меня есть один на примете, — перебила я, зная, что если не остановлю Джессику, она просто будет продолжать и в конце концов выяснит, что я абсолютно не контролирую ни одну из деталей свадьбы, саму свадьбу и, конечно, не жениха.
Да, лучше вообще отвлечь ее от темы свадьбы. Чтобы защитить и ее, и себя. Я не могла рассказывать то, что не принадлежит мне. Это разрушит дружбу. Это разрушит ту динамику, которая у меня с единственными двумя людьми в мире.
— У твоего завидного и таинственного жениха есть потрясающе красивый брат? — с надеждой спросила она.