Тысячелетняя битва за Царьград
Шрифт:
Таким образом, Россия практически ничего не получила от войны, потратив огромные средства и потеряв свыше 100 тысяч человек.
Анна Иоанновна и ее окружение постарались сделать хорошую мину при плохой игре. Белградский мир был объявлен большим успехом России. По его поводу в Петербурге шли бесконечные иллюминированные балы и маскарады. В ночном небе Петергофа зажегся транспарант с огненными буквами «Возвращенное спокойствие». Понятно, что большинство присутствующих с усмешкой смотрело на чудо пиротехников. Наступило не спокойствие — период турецкой войны сменился предвоенным периодом.
Русские и советские историки подвергли суровой критике действия Миниха
Миних зачастую воевал по западноевропейским шаблонам. Действительно, в Европе в XVIII веке войны часто выигрывались общими маневрами без решительных сражений. Вспомним ту же «картофельную войну» между Австрией и Пруссией. Для войн с турками и татарами такая тактика была неприемлема. Здесь нужны были быстрые и энергичные действия, навязывание противнику решительного сражения с целью физического уничтожения его живой силы.
Хватало у Миниха и других грехов. Но ряд историков, в том числе Л.Г. Бескровный, упрекают Миниха за то, что тот «упорно отказывался от ведения войны на балканском направлении и понял целесообразность этого только в 1739 году». {36}
Такие утверждения говорят в первую очередь о безграмотности самих критиков. Пока Россия твердой ногой не стала у Черного моря, русским войскам нечего было делать на Балканах, за исключением разве что отвлекающих ударов. Миних абсолютно правильно указал на Очаков как на ключ к обладанию Черным морем. Днепро-Бугский лиман был единственным местом, где можно было построить флот.
Мы уже видели судостроительные работы на Азовском море и Дону — это было пустой тратой средств. Не вина Миниха, что русские войска ушли из Очакова. И чума не причина, а повод оставить Очаков. Нельзя удержать крепость, если от нее до зимних квартир армии в районе Киева почти 500 верст по прямой и вдвое больше по Днепру. Чтобы отстоять Очаков, нужно было вышибить из Крыма татар, или в худшем случае их усмирить. А затем в Диком поле построить Новую Россию. Но на это уже у Анны Иоанновны не было ни сил, ни даже желания.
Раздел VI
ВОЙНА 1768-1774 ГОДОВ
Глава 1
ПРЕДВОЕННЫЙ ПЕРИОД
НАБЕГИ ТАТАР
В 1740—1768 гг. татары продолжали разбойничьи набеги на южные районы Российской империи. Как-то даже упоминать об этом глуповато, как если бы написать, что в 1740—1768 гг. волки продолжали ловить зайцев и задирать скот у крестьян. У волков в этом была физическая потребность, а у татар — способ производства. Масштабы набегов были обратно пропорциональны отпору русских войск. Так, во время войны России с Пруссией, воспользовавшись малочисленностью русских войск на юге страны, хан Крым Гирей (по прозвищу «Дели-хан» — «Шальной хан») совершил несколько больших набегов и увел в Крым многотысячный полон.
Турецкое правительство, с одной стороны, отмежевывалось от крымских разбоев и даже заявило, что не будет вмешиваться, если русские побьют татар. Но, с другой стороны, как доходило до дела, Турция начинала угрожать России. России не дозволялось даже строить крепости на своей собственной территории.
В 1750—1752 гг. из Австрии с разрешения императрицы Марии Терезии в Россию
В 1763 г. русские начали строить крепость Святого Дмитрия Ростовского (впоследствии город Ростов-на-Дону). Крымский хан Селим Гирей III пожаловался турецкому султану, который потребовал объяснений у русского посла Обрезкова. С большим трудом русским дипломатам удалось спустить это дело на тормозах.
Русские и турецкие интересы постоянно сталкивались на вечно бурлящем Северном Кавказе. Но и туг все конфликты худо-бедно разрешались дипломатическим путем. Куда более серьезной проблемой стали польские дела.
ПРОБЛЕМА ПОЛЬШИ
Все русско-турецкие конфликты XVI—XVIII веков так или иначе касались Польши, и об этом уже писалось в предыдущих главах. Теперь же стоит сказать о Польше подробнее, поскольку все советские историки с 1945 г. постоянно смазывали проблемы русско-польских отношений, втискивали к месту и не к месту классовую борьбу и т.п.
Начнем с того, что наши историки весьма невнятно объясняют, как огромная русская территория, управляемая князьями Рюриковичами, оказалась под властью польских королей. Нам говорят, что польско-литовские феодалы захватили русские земли, воспользовавшись ослаблением из-за татарских набегов русских княжеств.
Увы, это сильное упрощение истории. На самом деле русские земли были захвачены в конце XIII — начале XV вв. исключительно литовскими феодалами. А это уже совершенно другая ситуация. Начнем с того, что в описываемый период литовские феодалы были или язычниками, или православными. Литовские князья женились в основном на дочках русских князей Рюриковичей (тот же Гедемин). В их жилах текло больше русской крови, нежели литовской. Литовские феодалы не пытались порабощать русских крестьян. Их тогда мало интересовали пахотные земли, которым литовцы предпочитали охотничьи угодья... Таким образом, с переходом какой либо области под юрисдикцию литовских князей, в ней ничего не менялось. Землевладельцы оставались при своих землях, никто не касался православной веры, языка, традиция и обычаев населения. Народ же платил дань литовскому князю, а тот защищал его от татар и соседних князей Рюриковичей. Поэтому ничего удивительного, что большинство захватов протекало мирно, и лишь в отдельных случаях литовцы применяли силу
Кстати, имели место случаи приглашения литовских князей в Псков и Москву. Так, с 1266 г. и до самой своей смерти в 1299 г. в Пскове княжил литовский князь Довмонт (православное имя Тимофей). Позже псковитяне причислил и Довмонта к лику святых. В 1382 г., когда перед нашествием Тохтамыша из Москвы драпанул Дмитрий Донской, москвичи пригласили оборонять город литовского князя Остея.
В XV—XVI вв. произошло слияние Литвы и Польши в единое государство— Речь Посполитую. Точнее, произошла полонизация Литвы.